New Page 76

	ежемесячный ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ "СВЕТ СВЯТ" (monthly ESOTERIC PERIODICAL "LIGHT IS SAINT")
	Мы молимся богу и не осознаём, что он внутри нас! (We pray to god and do not realize, that it inside us!)

Томас Мэлори
Смерть Артура

Книга третья

ПЛАЧЕВНАЯ ПОВЕСТЬ О СМЕРТИ АРТУРА

Часть вторая
День Рока
Смерть Ланселота и Гвиневеры

Часть вторая
ДЕНЬ РОКА

ГЛАВА I
Как сэр Мордред нагло задумал стать королем Англии и пожелал жениться на королеве, супруге отца своего

Оставшись правителем всей Англии, сэр Мордред повелел составить письма, которые пришли словно бы из-за моря, а в письмах тех значилось, что король Артур убит в бою с сэром Ланселотом. И тогда сэр Мордред назначил парламент и созвал баронов и принудил их провозгласить его королем. И был он коронован королем в Кентербери и устроил там пир на пятнадцать дней. А после прибыл он в Винчестер, захватил королеву Гвиневеру и открыто объявил, что намерен на ней жениться (а она была женой его дяди и его отца). Стали готовиться к празднеству, и назначен уже был день, когда должны были они повенчаться; и тяжко было на душе у королевы Гвиневеры. Но печаль свою она открыть не осмелилась, говорила речи любезные и согласилась поступить по желанию сэра Мордреда. И для того испросила она у сэра Мордреда позволения отправиться в Лондон и закупить там всякой всячины, потребной к свадьбе. Сэр же Мордред из-за речей ее любезных ей поверил и ее отпустил. А она, лишь только прибыв в Лондон, удалилась в Лондонский Тауэр и, со всей поспешностью запасшись всевозможным провиантом, засела там с надежным гарнизоном. Когда узнал об этом сэр Мордред, жестока и безмерна была его ярость. И говоря коротко, он обложил Тауэр могучей ратью, то и дело пускаясь на штурмы, наставляя стенобитные машины и паля из тяжелых пушек. Но все было напрасно, ибо королеву Гвиневеру ни добром, ни угрозами не удавалось склонить довериться сэру Мордреду и вновь отдаться ему в руки. И прибыл к сэру Мордреду епископ Кентерберийский, муж ученый и святой, и сказал ему так: — Сэр, что задумали вы? Или вы хотите оскорбить Господа Бога, а затем еще опозорить себя и все рыцарство? Ибо разве король Артур вам не дядя родной, и не далее как брат вашей матери? И разве не от него же она и родила вас, его родная сестра? И потому как можно вам взять себе жену вашего собственного отца? Потому, сэр, — сказал епископ, — оставьте этот замысел, а иначе я прокляну вас Книгой, колоколом и свечой. — Делай, что хочешь, — отвечал ему сэр Мордред. — Я же знать тебя не желаю! — Сэр, — сказал епископ, — да будет вам ведомо, что я не побоюсь исполнить мой долг. К тому же, вы пустили слух, будто господин мой Артур убит, а это ложь, и потому черное дело затеяли вы на этой земле! — Молчать, лживый поп! — вскричал сэр Мордред. — Если ты будешь меня попрекать, я отсеку тебе голову! Епископ удалился и предал его самому грозному проклятью, какое только можно произнести. Тогда сэр Мордред решил разыскать епископа Кентерберийского и предать его смерти. Пришлось епископу бежать, захватив с собою часть своего добра, и скрылся он в окрестностях Гластонбери. Там жил он отшельником в часовне, пребывая в бедности и в святых молитвах, ибо он хорошо понимал, что близится усобная война. А сэр Мордред меж тем пытался письмами и посольствами, добром или хитростью выманить королеву из Лондонского Тауэра; но все его усилия были тщетны, ибо королева отвечала ему кратко и на открытые его послания и на тайные, что она охотнее убьет себя, чем станет его женой. Но вот прибыло к сэру Мордреду известие, что король Артур снял осаду с сэра Ланселота и возвращается домой с большим войском, дабы отомстить сэру Мордреду. И тогда сэр Мордред разослал письма ко всему баронству нашей страны. Собралось к нему множество народу, ибо среди баронов общее было мнение, что при короле Артуре нет жизни, но лишь войны и усобицы, а при сэре Мордреде — веселие и благодать. Так был ими король Артур подвергнут хуле и поруганию, а между ними были многие, кого король Артур возвысил из ничтожества и наделил землями, но ни у кого не нашлось для него доброго слова. О вы, мужи Англии! Разве не видите все вы, какое творилось злодейство? Ведь то был величайший из королей и благороднейший рыцарь в мире, всего более любивший общество благородных рыцарей и всем им слава и опора, но даже и им не остались довольны англичане. Вот таков был прежде обычай и нрав в нашей стране, и люди говорят, что мы и по сей день не отстали от этого обычая. Увы! это у нас, англичан, большой порок, что долго нам ничто не мило. Так было с людьми и в тот раз: им более по нраву стал теперь сэр Мордред, а не благородный король Артур, и много народу стеклось к сэру Мордреду, и они объявили ему, что будут стоять за него и в беде, и в удаче. И вот с большим войском сэр Мордред подошел к Дувру, ибо там, он слышал, должен был высадиться король Артур, и потому он задумал силой не допустить родного отца на родную землю. И почти вся Англия была на стороне сэра Мордреда, ибо люди так падки до перемен.

ГЛАВА II
Как узнав об этом, король Артур повернул войско и прибыл в Дувр, где сэр Мордред поджидал его, дабы помешать высадке, и о смерти сэра Гавейна

И вот, когда сэр Мордред со своим войском был уже в Дувре, прибыл туда король Артур с большим флотом кораблей, галеонов и карак, но сэр Мордред уже наготове поджидал его на берегу, дабы воспрепятствовать родному отцу высадиться на земле, над которой тот был королем.

Стали спускать на воду суда большие и малые, полные славных воинов; и немало благородных рыцарей тут было побито, и немало высокомерных баронов повержено в ничтожество с обеих сторон.

Но король Артур был так храбр, что никто из рыцарей не смог помешать ему высадиться на берег, и его рыцари бесстрашно пробились вслед за ним. Так высадились они вопреки сэру Мордреду со всем его могуществом и обратили в бегство его и его войско.

А когда окончился бой, король Артур повелел разыскать всех своих рыцарей, кто был ранен или убит, и был найден сэр Гавейн лежащим замертво на дне большой лодки. Когда услышал король Артур про такую беду, он пошел к нему и нашел его при смерти. Горько заплакал король, убивался жестоко, он заключил сэра Гавейна в свои объятья и трижды лишился чувств. А когда пришел в себя, то сказал так:

— Увы! Сэр Гавейн, сын сестры моей, вот лежишь ты, кого я всех более на свете любил! Не видать мне больше радости! Ибо теперь, племянник мой сэр Гавейн, я открою тебе, что в тебе и в сэре Ланселоте была вся моя радость, на вас — все мое доверие. И теперь я лишился вас обоих, и потому не видать мне уж больше радости на этом свете!

— Ах, мой дядя, — сказал сэр Гавейн, — знайте же, что наступил мой смертный срок. И все это через собственную мою нетерпимость и ненависть, ибо моею ненавистью я навлек на себя же погибель; ведь нынче я принял удар по старой моей ране, которую нанес мне сэр Ланселот, и чувствую я, что к полудню должен буду умереть. Это из-за меня, из-за моей гордыни терпите вы такой позор и урон, ведь будь благородный рыцарь сэр Ланселот сейчас с вами, как бывал он прежде и был бы и в этот раз, эта злосчастная война никогда бы не началась; ибо он рыцарским своим благородством вместе с рыцарями его благородной крови всех ваших злобных врагов держал в страхе и повиновении. И вот теперь, — молвил сэр Гавейн, — вы пожалеете, что нет с вами сэра Ланселота. Увы! зачем я не примирился с ним! И потому прошу, любезный дядя, пусть мне дадут бумагу, перо и чернила, дабы я мог написать письмо сэру Ланселоту, начертанное моею собственной рукой.

И вот, когда принесли бумагу, перо и чернила, сэр Гавейн едва приподнялся на ложе с помощью короля Артура, ибо незадолго перед этим он уже покаялся в своих грехах и приготовился к смерти. И взял он в руку перо и, как сказано во Французской Книге, написал так: «Тебе, сэр Ланселот, цвет благородного рыцарства, лучший из всех, кого только видел я и о ком слышал за всю мою жизнь, я, сэр Гавейн, сын короля Лота Оркнейского и сын сестры благородного короля Артура, шлю приветствие и оповещаю тебя о том, что десятого дня мая месяца мне был нанесен удар по старой ране, полученной мною от тебя под стенами города Бенвика, и через эту рану настал теперь мой смертный час. И я хочу, чтобы весь мир узнал, что я, сэр Гавейн, рыцарь Круглого Стола, сам повинен в моей смерти и умираю не по твоей вине, но по моей. И потому я заклинаю тебя, сэр Ланселот, возвратиться в это королевство и посетить мою могилу и прочитать, быть может, молитву-другую за упокой моей души. Написано мною это послание в тот самый день, когда я был смертельно ранен, но рану эту еще прежде нанес мне ты, сэр Ланселот, и я не мог бы принять смерть от руки, благороднее той, что убила меня.

Ты же, сэр Ланселот, ради прежней любви, что была некогда между нами, не медли, прошу тебя, но переезжай через море со всею возможной поспешностью, и твои благородные рыцари пусть приедут с тобою, и спасите благородного короля, который посвятил когда-то тебя в рыцари, ибо ему угрожает жестокая опасность от коварного изменника — моего единоутробного брата сэра Мордреда. Ибо тот короновался здесь королем и задумал еще жениться на госпоже моей королеве Гвиневере; и так бы он и сделал, когда бы королева не засела в Лондонском Тауэре со своими людьми. А десятого дня минувшего месяца мая господин мой король Артур и мы все высадились в Дувре и обратили этого коварного изменника сэра Мордреда в бегство. Вот тогда-то и пришлось мне получить удар по старой ране, нанесенной вами. А время написания этого письма — всего лишь за два с половиной часа до моей смерти. Писано моею собственной рукой и подписано кровью моего сердца. Прошу тебя, прославленнейший рыцарь мира, посети мою могилу.»

Тут он заплакал, и король Артур тоже, и они оба лишились чувств. А когда они пришли в себя, то король распорядился, чтобы дали сэру Гавейну последнее причастие, а потом сэр Гавейн стал просить короля послать за сэром Ланселотом и принять его с лаской и почетом как ни одного из рыцарей.

А в час полудня сэр Гавейн испустил дух. И повелел король похоронить его в часовне в стенах Дуврского замка. Там и сейчас все люди могут видеть его череп, и видна та рана, что нанес ему в поединке сэр Ланселот.

Вскоре король узнал о том, что сэр Мордред опять расположил войска свои для боя на взгорье Бархем-даун. Ранним утром король Артур поскакал туда со своей ратью, и там был у них великий бой, и много людей было побито и с той, и с другой стороны. Но под конец войско короля Артура одержало верх, и сэр Мордред со своими людьми бежал в Кентербери.

ГЛАВА III
Как позднее дух сэра Гавейн явился королю Артуру и предостерег его от сражения в тот день

А король распорядился обшарить холмы, разыскать всех убитых рыцарей и похоронить, а тем, кто ранен жестоко, намазать раны целительными снадобьями. В тот день многие перешли на сторону короля Артура и говорили они, что война сэра Мордреда против короля Артура — несправедливая война.

А король со своим войском пошел на запад к морю, в сторону Солсбери. Там в назначенный между ними день король и сэр Мордред должны были встретиться на холме в окрестностях Солсбери, неподалеку от берега моря. А день, назначенный между ними, был понедельник после Троицына дня, и король Артур радовался, что сможет отомстить сэру Мордреду.

Сэр Мордред собрал под Лондоном большое войско, ибо в Кенте, Сассексе и в Саррее, в Эссексе, Саффолке и Норфолке держали большей частью его сторону. Немало благородных рыцарей съехались к нему, и к королю тоже; но получилось так, что те, кто любил сэра Ланселота, принимали сторону сэра Мордреда.

Но в ночь на Троицу привиделся королю Артуру дивный сон. Представилось ему во сне, будто стоит перед ним на возвышении кресло на одном колесе, а в кресле сидит сам он, король Артур, в богатейших золотых одеждах. А внизу, глубоко, будто бы чернеет под ним бездонный колодец, и в воде кишат всевозможные змеи и дикие твари, мерзкие и ужасные. И вот словно бы кресло перевернулось вверх колесом, и король упал в самую гущу гадов, и они стали раздирать его тело. И закричал король на ложе своем: «Спасите! Спасите!»

Тут рыцари, пажи и слуги разбудили короля, и он был так потрясен, что долго не понимал, где он находится. И пролежал он, бодрствуя, почти до света, а потом снова впал в дремоту, и не то во сне, не то наяву видит король: пришел к нему сэр Гавейн, и с ним — прекрасные дамы. Когда увидел его король, то сказал так:

— Я рад видеть вас, сын моей сестры, я ведь думал, что вы умерли! Но теперь я вижу, что вы живы, и за то благодарю всемогущего Иисуса. А кто же эти прекрасные дамы, любезный племянник, что вас сопровождают?

— Сэр, — отвечал сэр Гавейн, — это все дамы, за которых я сражался, когда был жив. Это те, за кого я заступался по справедливости, и Господь даровал им милость в ответ на их молитвы, раз я был их заступником, сопровождать меня сюда к вам. Господь дозволил мне предостеречь вас от погибели: если завтра вы будете биться с сэром Мордредом, как между вами условлено, то знайте, вы будете убиты, и с вами — множество вашего народу с обеих сторон. И по великой милости и любви своей к вам и из сострадания к вам и еще многим добрым мужам, которым предстоит пасть мертвыми вместе с вами, Господь послал меня сюда предостеречь вас, дабы вы ни в коем случае не затевали завтра боя, но заключили бы перемирие на целый месяц. И в переговорах не скупитесь, лишь бы получить завтра отсрочку. Ибо через месяц сюда прибудет сэр Ланселот со всеми своими доблестными рыцарями и спасет вас с честью и убьет сэра Мордреда и всех, кто стоит за него.

Тут сэр Гавейн и все дамы вдруг пропали, а король крикнул к себе своих рыцарей, пажей и слуг и повелел им поспешно призвать к нему его благородных баронов и мудрых епископов. И когда они собрались, король поведал им о своем видении, как с ним говорил сэр Гавейн и посоветовал ему воздержаться от завтрашнего сражения, ибо иначе он будет убит. И назначил король сэра Лукана-Дворецкого и брата его сэра Бедивера Бесстрашного и с ними двух епископов отправиться к сэру Мордреду и любым способом добиться перемирия сроком на один месяц.

— И не скупитесь, предлагайте ему земли и сокровища, сколько ни сочтете нужным.

С тем отбыли они и явились к сэру Мордреду туда, где он стоял с грозным войском в сто тысяч человек, и там они долго его убеждали и уговаривали. Наконец сэр Мордред согласился, что пока жив король Артур, он будет владеть только Корнуэллом и Кентом, а после Артуровой смерти и всей Англией.

ГЛАВА IV
Как из-за неблагоприятной случайности с гадюкой сражение началось, в каковом сражении сэр Мордред был убит, а король Артур смертельно ранен

И на том они сговорились, что король Артур и сэр Мордред встретятся на глазах у обеих армий, каждый в сопровождении четырнадцати человек. С тем и возвратились они к королю Артуру.

И сказал он:

— Я доволен, что дело удалось.

И отправился на поле.

Но уходя, король Артур наказал своему войску, что если где-нибудь блеснет обнаженный меч, пусть нападают, не мешкая, и убьют этого предателя сэра Мордреда.

— Ибо я вовсе ему не доверяю.

Точно так же и сэр Мордред наказал своему войску:

— Если только заметите вы блеск меча обнаженного, нападайте, не мешкая, и рубите всех, кто будет перед вами, ибо я вовсе не доверяю этому перемирию. Ибо я, — сказал сэр Мордред, — знаю наверное, что мой отец захочет отомстить.

И вот встретились они, как было условлено, и обо всем сговорились и согласились. Принесли вино, и они выпили друг с другом. Но в это самое время из кустика вереска выползла гадюка и ужалила одного из рыцарей в ногу. Почуя боль, взглянул рыцарь вниз, увидел гадюку и, не чая зла, выхватил меч свой, чтобы ее убить. Но в тот же миг оба войска, заметив блеск обнаженного меча, затрубили в рога, трубы и горны и с грозными возгласами ринулись навстречу друг другу. Тогда вскочил король Артур на коня, молвил: «Увы, несчастный этот день!» — и поскакал к своим и так же поступил и сэр Мордред.

С тех пор не видел свет ни в одной христианской земле битвы ужаснее — разили пешие, кололи конные, носились воины по полю, и немало страшных слов было произнесено между врагами, и немало обрушено смертоносных ударов.

Но король Артур скакал сквозь ряды Мордредова войска, свершал славные подвиги, какие подобают столь благородному королю, и не дрогнул ни разу. Также и сэр Мордред поступал в тот день по долгу чести, идя навстречу жестоким опасностям.

Так бились благородные рыцари целый день без передышки, покуда не ложились костьми на сырую землю. И продолжалась битва до самой ночи, а к тому времени уже сто тысяч человек полегло мертвыми на холмах. И жестоко разгневался король Артур, видя, сколько народу его перебито.

Вот огляделся он вокруг себя и ото всего его славного войска и ото всех его добрых рыцарей лишь двух рыцарей увидел в живых: один был сэр Лукан-Дворецкий, а второй — брат его сэр Бедивер. Но и они оба были тяжко изранены.

— Иисусе милостливый! — молвил король, — куда же делись все мои благородные рыцари? Увы! зачем дожил я и увидел этот горестный день! Ибо теперь, — сказал король Артур, — наступил мой конец. Но клянусь, хотелось бы мне знать, — сказал он, — где сейчас этот предатель сэр Мордред, по чьей вине случилась вся эта беда?

Тут король Артур оглянулся еще раз и увидел сэра Мордреда — он стоял, опираясь на меч свой, а вокруг него была большая груда мертвых тел.

— Дайте мне мое копье, — сказал король Артур сэру Лукану, — ибо вон там я вижу предателя, который навлек на нас все это горе.

— Сэр, оставьте его, — сказал сэр Лукан, — ибо он несчастен. И если только вы переживете этот злосчастный день, вы еще будете отомщены. Ибо вспомните, мой господин, сон, что приснился вам минувшей ночью, вспомните, о чем предупреждал вас дух сэра Гавейна, и все же Господь в милости своей сохранил вас от смерти. Потому, Господа Бога ради, оставьте это, ибо, благословенье Богу, победа ныне осталась за вами, ведь нас с вами в живых здесь трое, тогда как у сэра Мордреда в живых нет больше никого. И потому если теперь вы прекратите бой, этот недобрый День Рока с тем и минет.

— Нет, смерть ли, жизнь ли будет мне дальше уделом, — отвечал король, — но я вижу его там одного, и он не уйдет из моих рук! Ибо больше он мне, быть может, уже никогда не попадется.

— Помоги вам Бог! — сказал сэр Бедивер.

Вот взял король копье обеими руками и побежал на сэра Мордреда, крича так:

— А, предатель! Пришел твой смертный час!

Но сэр Мордред, увидя бегущего на него короля, устремился ему навстречу с обнаженным мечом в руке. Король Артур достал сэра Мордреда из-под щита и пронзил его насквозь острием своего копья. Но почуяв смертельную рану, из последних сил рванулся сэр Мордред вперед, так что по самое кольцо рукоятки вошло в его тело копье короля Артура, и при этом, держа меч обеими руками, ударил он отца своего короля Артура сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема и черепную кость. И тогда рухнул сэр Мордред наземь мертвый.

Но и благородный король Артур повалился без чувств на землю. И много раз он падал без чувств, а сэр Лукан с сэром Бедивером его поднимали. И так, потихоньку, из последних сил, довели они его до маленькой часовни у самого моря, и когда король очутился там, ему словно бы сразу полегчало.

Вдруг слышат они крики на поле.

— Пойди, сэр Лукан, — сказал король, — и узнай мне, что означает этот крик на поле.

Сэр Лукан с ними простился, ибо был он тяжко изранен, и отправился на поле, и услышал он и увидел при лунном свете, что вышли на поле хищные грабители и лихие воры и грабят и обирают благородных рыцарей, срывают богатые пряжки и браслеты, и добрые кольца, и драгоценные камни во множестве. А кто еще не вовсе испустил дух, они того добивают, ради богатых доспехов и украшений.

Разглядев все это, поспешил сэр Лукан, как мог, к королю и поведал ему обо всем, что видел и слышал.

— И потому мой совет, — сказал сэр Лукан, — чтобы мы доставили вас в ближайший город.

ГЛАВА V
Как король Артур повелел забросить меч свой Экскалибур в воду, и как короля забрали женщины в барке

— И я бы этого хотел, — отвечал король, — но я не в силах держаться на ногах, так болит моя голова... Ах, сэр Ланселот! — сказал король. — Вот когда мне особенно тебя не хватает! Ибо пришла смерть моя, как предупреждал меня во сне сэр Гавейн.

Тогда сэр Лукан поднял короля с одной стороны, а сэр Бедивер с другой, но когда они его подымали, король лишился чувств, и сэр Лукан, подымая короля, тоже упал без чувств, ибо внутренности выпали из его иссеченного тела, и тут сердце благородного рыцаря разорвалось. И когда король очнулся, то увидел, что сэр Лукан лежит с пеною у рта, а под ногами у него — его вывалившиеся внутренности.

— Увы, — сказал король, — вот для меня прегорестное зрелище — видеть этого благородного герцога умершим за меня. Ибо он хотел помочь мне, хотя сам еще более моего нуждался в помощи! Увы, зачем не произнес он ни слова жалобы, зачем во что бы то ни стало решил помочь мне! Иисусе, помилуй его душу.

А сэр Бедивер стал оплакивать смерть брата.

— Оставь слезы и стенания, любезный рыцарь, — сказал ему король, — ведь ими ты мне не поможешь. Ибо знай, когда бы остался я жив, я бы сам, не переставая, оплакивал смерть сэра Лукана. Но время мое убегает быстро, — сказал король. — И потому, — сказал король Артур сэру Бедиверу, — возьми добрый меч мой Экскалибур и ступай с ним на берег, а когда придешь туда, велю тебе, брось меч в воду и возвратись ко мне рассказать, что ты там увидишь.

— Мой господин, — отвечал сэр Бедивер, — ваше повеление будет исполнено, и я сразу же ворочусь к вам с известием.

И отправился сэр Бедивер на берег. А по пути рассмотрел он благородный меч, увидел, что рукоять с перекладиной вся усажена драгоценными камнями. И тогда сказал он себе: «Если я заброшу этот богатый меч в воду, от того никакого не будет добра, но лишь урон и ущерб». И потому Бедивер спрятал Экскалибур под корнями дерева, а сам поспешил воротиться к королю и сказал, что будто бы дошел до берега и зашвырнул меч в воду.

— Что же ты там видел? — спросил король.

— Сэр, — он отвечал, — я не видел ничего, но лишь волны и ветер.

— Неправду ты говоришь, — сказал король. — А потому отправляйся туда поскорее снова и выполни мое повеление. Как мил ты мне и дорог, прошу тебя, не жалей, забрось его в воду.

И пошел сэр Бедивер назад, и вынул меч, и взял его в руку, и снова подумалось ему, что грех и позор бросать такой добрый меч. И тогда он опять спрятал его и воротился назад и опять сказал королю, будто бы был у моря и исполнил его повеление.

— Что же ты там видел? — спросил король.

— Сэр, — он отвечал, — я не видел ничего, но лишь колыханье волн и плеск прибоя.

— А, обманщик и предатель своего короля! — воскликнул король Артур. — Дважды ты меня предал. Кто бы подумал, что ты, кто мне так мил и дорог, кто прославлен как столь доблестный рыцарь, предашь меня ради драгоценностей этого меча! Смотри же, отправляйся снова, да поспеши, промедление твое грозит мне гибелью, ибо холод охватил мое тело. И если ты и на этот раз не сделаешь, как я тебе сказал, я убью тебя моими руками, как только увижу, ибо ты ради моего драгоценного меча обрекаешь меня смерти.

И снова ушел сэр Бедивер, пришел туда, где лежал меч, вытащил его поспешно и принес на берег. И там намотал он перевязь на рукоять и зашвырнул меч в воду как только смог далеко. В тот же миг поднялась из волн рука, поймала меч, сжала пальцами, трижды им потрясла и взмахнула и исчезла вместе с мечом под водою.

Возвратился сэр Бедивер к королю и рассказал ему о том, что видел.

— Увы, — сказал король, — помоги мне выбраться отсюда, ибо боюсь, я уже и так пробыл здесь слишком долго.

Тут сэр Бедивер поднял короля к себе на спину и вышел с ним на берег. Подошел он к воде и увидел под самым берегом маленькую барку, а на ней много прекрасных дам и среди них — королева, и у всех у них головы покрыты были черными капюшонами. И при виде короля Артура они стали плакать и стенать.

— Отнеси меня на эту барку, — сказал король.

Он так и сделал, отнес его осторожно, и приняли у него короля три женщины в глубокой печали. Они сели все рядом, и на колени одной из них положил король Артур голову.

И молвила королева:

— Милый брат мой! Почему так долго ты медлил вдали от меня? Увы! рана у тебя на голове чересчур остудилась!

И стали они грести прочь от берега, и увидел сэр Бедивер, что они уплывают.

Тогда вскричал он:

— О, господии мой Артур, что же будет теперь со мною, когда ты покидаешь меня здесь среди моих врагов?

— Не убивайся понапрасну, — отвечал король, — и позаботься о себе сам, ибо на меня теперь тебе не в чем полагаться и надеяться. Я должен поспешать в долину Авалона, дабы залечить там мою жестокую рану. И если ты никогда более обо мне не услышишь, то молись за мою душу!

Он говорил, а королева и все дамы так плакали и стенали, что прегорестно было слышать. Вот скрылась барка из глаз сэра Бедивера, и тогда он заплакал, зарыдал и вошел в лес и шел по лесу целую ночь. А поутру он увидел меж двух крутых лесистых бугров дом отшельника с часовней.

ГЛАВА VI
Как сэр Бедивер нашел его наутро мертвым в отшельничьей обители, и как он остался у отшельника

Обрадовался сэр Бедивер и поспешил туда, но когда он вошел в часовню, то увидел там отшельника, простертого ниц подле свежего надгробного камня. Отшельник же, поднявши голову, сразу же признал сэра Бедивера, ибо прежде он был епископ Кентерберийский, незадолго перед тем изгнанный сэром Мордредом.

— Сэр, — сказал ему сэр Бедивер, — что за человек погребен здесь, за которого вы молитесь так горячо?

— Любезный сын мой, — отвечал отшельник, — верно я этого не знаю, а только догадываюсь. Ибо нынешней ночью, ровно в полночь, сюда явилось много дам, и они принесли с собою мертвое тело и просили, чтобы я похоронил его здесь. И они поставили по нем сто больших свечей и пожертвовали тысячу безантов.

— Увы! — воскликнул сэр Бедивер, — тот, кто лежит погребенный в этой часовне, был прежде господином моим королем Артуром!

И сэр Бедивер упал без чувств, а когда пришел в себя, то просил у отшельника позволения остаться с ним и жить в посте и молитве.

— Ибо отсюда мне некуда идти, — сказал сэр Бедивер, — и здесь я желал бы остаться навсегда и молиться за господина моего Артура.

— Сэр, я рад принять вас, — отвечал отшельник, — ибо я знаю вас лучше, чем вы полагаете: вы — сэр Бедивер Бесстрашный, и благороднейший герцог сэр Лукан-Дворецкий был вам родным братом.

Тут рассказал сэр Бедивер отшельнику все, что вы уже слышали, и так поселился он у отшельника, прежде бывшего епископом Кентерберийским. Он облачился в бедные одежды и служил ему смиренно в посте и молитвах.

И более про Артура я ничего не нахожу в моих верных книгах, и про смерть его я тоже больше ничего надежного и достоверного не слышал, кроме лишь того, что на корабле, его увезшем, были три королевы: одна была сестра короля Артура королева Фея Моргана, другая — королева Северного Уэльса, а третья — королева Опустошенных Земель. (И еще там была дама Нинева, главная Владычица Озера, которая была женой доброго рыцаря сэра Пелеаса; она немало сделала когда-то для короля Артура. А сэра Пелеаса не допускала дама Нинева в такие места, где жизни его могла грозить опасность, и оттого он прожил с нею в мире и покое до конца дней своих.)

А больше о смерти короля Артура я не смог найти ничего, говорят лишь, что эти дамы принесли его в часовню и там его похоронили, как о том свидетельствует отшельник, бывший некогда епископом Кентерберийским. Но наверное отшельник не знал, точно ли то было тело короля Артура. Для тогото сэр Бедивер, рыцарь Круглого Стола, и позаботился записать все, как было на самом деле.

ГЛАВА VII
О мнении иных людей по поводу смерти короля Артура, и как королева Гвиневера стала монахиней в Эмсбери

Однако многие люди во всех краях земли Английской полагают, что король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет Святой Крест. Я, однако, не стану утверждать, что так будет, вернее скажу: в этом мире он расстался с жизнью. Но многие рассказывают, будто на его могиле написано так: «Hic jacet Arthurus rex quon dam rexque futurus»¹.

И на том оставляю я сэра Бедивера у отшельника, который обитал при часовне в окрестностях Гластонбери, и там был его дом. И жили они там в молитвах и постах, и в великом воздержании.

А королева Гвиневера, узнав о смерти короля Артура и всех благородных рыцарей, и сэра Мордреда, и всех остальных, тайком покинула двор и с пятью дамами пришла в Эмсбери. Там она постриглась в монахини, носила белые одежды и черные и приняла суровейшее покаяние, какое когда-либо принимала грешница в нашей стране. Никто не мог ее развеселить, и она жила в неизменных постах, молитвах и делах благотворительных, и все люди только дивились тому, сколь праведно она переменилась.

ГЛАВА VIII
Как сэр Ланселот, узнав о смерти короля Артура и сэра Гавейна и об остальных делах, прибыл в Англию

А теперь мы оставим королеву в Эмсбери монахиней в белых одеждах и черных — а она там, как и должно по разуму, была аббатиссой и правительницей — и от нее обратимся к сэру Ланселоту Озерному, который, услышав в своих владениях о том, что сэр Морпред короновался в Англии королем и пошел войной на короля Артура, своего родного отца, и задумал помешать ему высадиться на родную землю (и еще ему рассказали, как сэр Морпред осаждал Лондонский Тауэр, оттого что королева не пожелала стать его женой), разгневался тогда сэр Ланселот прежестоко и сказал своим родичам так:

— Увы! Этот дважды предатель сэр Мордред! Я раскаиваюсь, что отпустил его живым из моих рук, ибо великой позор причинил он господину моему Артуру. По этому горестному письму, что прислал ко мне сэр Гавейн, — да помилует Иисус его душу — чувствую я, что господину моему Артуру сейчас приходится тяжко. Увы, — сказал сэр Ланселот, — зачем дожил я до этого дня, когда я слышу, что этот благороднейший из королей, посвятивший некогда меня в рыцари, в своем собственном королевстве должен обороняться от своего же подданного! А это горестное письмо, что господин мой сэр Гавейн отправил ко мне перед смертью, прося, чтобы я посетил его могилу, — знайте, что его горестные слова никогда не уйдут из моего сердца. Ибо он был благороднейшим из рыцарей в мире! В недобрый час я родился на свет, раз мне выпала злосчастная доля убить сэра Гавейна, сэра Гахериса, доброго рыцаря, и друга моего сэра Гарета, благороднейшего из рыцарей. Увы, я могу сказать, что я несчастный рыцарь, раз мне досталось в удел все это. И однако же, — увы — этого предателя сэра Мордреда мне убить не пришлось!

— Оставьте ваши жалобы, — отвечал ему сэр Борс, — прежде всего отомстите за смерть сэра Гавейна, помилуй Иисусе его душу. Будет хорошо, если вы и в самом деле поспешите посетить его могилу. А вслед за этим и отомстите за короля Артура и за госпожу мою королеву Гвиневеру.

— Благодарю, — сказал сэр Ланселот. — Вы всегда печетесь о моей чести.

И они собрались со всей возможной поспешностью, снарядили корабли и галеры и погрузились на них со всем войском, чтобы плыть в Англию. И вот наконец достигли они Дувра, и высадился там сэр Ланселот с семью королями, а их войско было столь велико числом, что страшно было смотреть.

Стал спрашивать сэр Ланселот у мужей Дувра, что сталось с королем Артуром. И поведали ему люди о том, что король убит, и сэр Мордред тоже, и с ними еще сто тысяч человек полегло мертвыми за один день. Рассказали ему и о том, как сначала сэр Мордред дал бой королю Артуру, когда он высаживался на английский берег, и как в том бою был убит сэр Гавейн.

— А на следующее утро сэр Мордред сражался с королем на холмах Бархэм-даун, и там король одержал над ним верх.

— Увы, — сказал сэр Ланселот, — вести, горестнее этих, никогда еще не достигали моего сердца! А теперь, любезные сэры, — попросил сэр Ланселот, — покажите мне, где могила сэра Гавейна.

И проводили его в Дуврский замок и показали ему могилу. Преклонил сэр Ланселот колена на могиле и заплакал и горячо помолился за его душу. А вечером устроил сэр Ланселот людям угощение — всякий, кто ни приезжал, что из города, что из деревни, получал поровну мяса и рыбы, и вина, и эля, и кто ни подходил, каждого, мужчину и женщину, наделяли деньгами по двенадцати пенсов. Сэр Ланселот собственной рукою одарял люд деньгами, стоя в траурных одеждах, и при этом он горько плакал и каждого просил молиться за душу сэра Гавейна.

Нутро же собрались туда все прелаты и священники, каких только можно было сыскать в городе и в окрестностях, и отслужили по нем заупокойную мессу. После того первым делал приношение сэр Ланселот, и он пожертвовал сто фунтов, а за ним и все семеро королей, и каждый пожертвовал по сорок фунтов. И еще из тысячи рыцарей каждый пожертвовал по фунту. И приносили пожертвования с утра и до самой ночи.

Две ночи пролежал сэр Ланселот на могиле сэра Гавейна, горько плача и молясь. А на третий день сэр Ланселот созвал всех королей, герцогов и графов, и всех баронов, и всех своих благородных рыцарей и сказал им так:

— Любезные мои лорды, благодарю вас всех за то, что вы вместе со мною приехали в эту страну. Но знайте все вы, мы приехали слишком поздно, и об этом я буду сокрушаться до конца дней моих, однако против смерти не восстанешь. Но раз уж это так, — сказал сэр Ланселот, — я сам отправлюсь на поиски госпожи моей королевы Гвиневеры. Ибо, как я слышал, ей досталось немало страданий и мук, и говорят, она бежала на Запад. И потому вы ждите меня здесь, и если через две недели я не возвращусь, садитесь на корабли со своими дружинами и возвращайтесь на свою землю, а я как сказал, так и сделаю.

ГЛАВА IX
Как сэр Ланселот отправился на поиски королевы Гвиневеры, и как он нашел ее в Эмсбери

Тут выступил сэр Борс и сказал:

— Господин мой сэр Ланселот, что это вы задумали пуститься в странствия по здешним краям? Ведь знайте, на пути вы встретите мало друзей.

— Будь что будет, — отвечал сэр Ланселот, — а вы оставайтесь здесь, ибо я отправляюсь в путь, в котором ни рыцарь, ни паж не должен сопровождать меня.

Напрасно бы стали они с ним спорить — он сел на коня и уехал на закат. Дней семь или восемь провел он в поисках, но наконец однажды выехал он к монастырю, и королева Гвиневера, гуляя за стенами, вдруг узнала сэра Ланселота.

Тогда она трижды подряд упала в обморок, так что всем дамам и благородным девицам было немало заботы ее поддерживать и подымать с земли. Когда же речь к ней вернулась, она призвала их всех к себе и сказала так:

— Вы, верно, удивляетесь, любезные дамы, тому, что со мною происходит. Правду вам сказать, — молвила королева, — всему виною вон тот рыцарь, который стоит вон там. И потому прошу вас, призовите его сюда ко мне.

Привели к ней сэра Ланселота; и тогда сказала королева всем дамам:

— Из-за этого рыцаря и из-за меня случилась вся эта ужасная война и погибли благороднейшие в мире рыцари; ибо из-за нашей любви, из-за того, что мы любили друг друга, убит мой благороднейший супруг. И знай, сэр Ланселот, потому-то я и приемлю ныне столько трудов для спасения моей души. Но все же я уповаю, что через милость Божию и через Страсти Его ран разверстых, я после смерти смогу узреть благословенный лик Иисусов и в День Страшного Суда буду сидеть одесную Его, ибо такие же грешники, как я, теперь стали святыми в небесах. И потому, сэр Ланселот, я прошу тебя и умоляю всей душой, во имя всей нашей любви, никогда больше не ищи увидеть лицо мое. И велю тебе именем Господа Бога, покинь меня навсегда. Возвращайся назад в твое королевство и храни владения твои от войн и разорения, ибо как я любила тебя прежде всем сердцем, так теперь я не могу тебя видеть, ведь через тебя и меня погиб весь цвет рыцарства. Потому отправляйся ты в свое королевство, там возьми себе жену и живи с нею в радости и блаженстве. И прошу тебя от души, молись за меня предвечному Господу, дабы мне простилась моя прежняя неправедная жизнь.

— Как, возлюбленная госпожа моя, — сказал сэр Ланселот, — неужели вы желаете, чтобы я вернулся в мою страну и там женился? Ну, госпожа, знайте, этого я никогда не сделаю, ибо я никогда не нарушу данной вам клятвы. Но доля, к которой я вас привел, станет и моей долей. Я заслужу милость Божию и в особенности буду молиться за вас.

— Ах, сэр Ланселот, если бы вы так сделали и сдержали свое слово! Но увы, я не могу вам поверить. Вы опять обратитесь к мирской жизни.

— Хорошо, госпожа моя, — отвечал он, — говорите, как вам будет угодно, хотя никогда еще не бывало, чтобы я нарушил данное мною слово. Но Боже меня упаси так покинуть мир, как это сделали вы! Ведь когда-то в поисках Святого Грааля я отрекся от суеты мирской, но мне воспрепятствовала ваша любовь. А если бы в то время я это сделал всем сердцем, волею и помышлениями, то я превзошел бы всех рыцарей, взыскующих чаши Святого Грааля, кроме лишь сына моего сэра Галахада. И потому, госпожа, если вы обратились к святой жизни, то и я, уж конечно, должен к ней обратиться. Ибо Бог мне свидетель, в вас одной были все мои земные радости, и когда бы я не нашел вас столь переменившейся, я намерен был увезти вас в мое королевство.

ГЛАВА Х
Как сэр Ланселот встретил в одной обители Архиепископа Кентерберийского, и как тот облачил его в монашескую рясу

Но поскольку теперь помыслы ваши устремлены к иному, я истинно объявляю вам, что отныне до конца дней моих буду жить в покаянии и молитвах, если только найду монаха-отшельника, серого или белого, который согласится меня принять. А потому, госпожа моя, прошу вас, поцелуйте меня сейчас в последний раз.

— Нет, — отвечала королева, — этого я не сделаю, и вы воздержитесь от подобных дел.

И они простились друг с другом: и не нашлось бы человека столь жестокосердного, чтобы не заплакал при виде их горя, ибо они стонали жалобно, словно пронзенные копьем, и, расставаясь, много раз лишались чувств. Наконец дамы унесли королеву в ее покои.

А сэр Ланселот, очнувшись, вышел вон, сел на коня, и весь этот день и всю ночь он ехал по лесу, плача и не разбирая дороги. Наконец увидел он вдруг впереди жилище отшельника и часовню меж двух скал и услышал колокольчик, звонящий к обедне. Туда и направил он коня и, спешившись, привязал коня к ограде и выслушал обедню.

А служил ту обедню как раз епископ Кентерберийский. Он и сэр Бедивер сразу узнали сэра Ланселота, и когда служба была закончена, они с ним разговорились. Но когда сэр Бедивер поведал ему до конца свою историю, сердце сэра Ланселота едва не разорвалось от горя, он широко раскинул руки и воскликнул:

— Увы! Можно ли довериться этому миру?

Потом преклонил сэр Ланселот одно колено и просил епископа исповедать его и отпустить ему его грехи. И просил он епископа, чтобы он сделал его свои братом. Отвечал ему епископ: «Я готов, со всей моей охотою», — и он облачил сэра Ланселота в монашескую рясу. И остался там Ланселот служить Господу денно и нощно в постах и молитвах.

Великое же войско его пребывало в Дувре. Но потом сэр Лионель призвал к себе пятнадцать баронов и с ними отправился в Лондон на поиски сэра Ланселота; и там был сэр Лионель убит и с ним — многие его бароны. Тогда сэр Борс Ганский отправил великое войско в обратный путь, а сам сэр Борс, сэр Эктор Окраинный, сэр Бламур, сэр Блеоберис и еще многие из Ланселотова рода остались с намерением объехать всю Англию вдоль и поперек и разыскать сэра Ланселота.

И вот ехал сэр Борс, ехал, до тех пор пока, по воле случая, не выехал к той самой часовне, где находился сэр Ланселот. Слышит он, колокольчик звонит, возвещая начало обедни. Он спешился, вошел и прослушал обедню. Когда же служба кончилась, епископ, сэр Ланселот и сэр Бедивер приблизились к сэру Борсу, а он, увидевши сэра Ланселота в подобном облачении, просил епископа, чтобы и ему можно было последовать его примеру. И вот его облачили в рясу, и он остался жить там в посте и молитвах.

А не прошло и полугода, как туда заехали сэр Галихуд, сэр Галиходин, сэр Бламур, сэр Блеоберис, сэр Вилар, сэр Кларус и сэр Гахалантин. Эти семеро благородных рыцарей остановились там, и когда они увидели, что сэр Ланселот обратился к святой жизни, то не пожелали ехать дальше и также облачились в монашеские рясы. Так прожили они в суровом покаянии шесть лет. После этого сэр Ланселот принял от епископа священнический сан и целый год сам служил обедни. А все остальные рыцари, с ним бывшие, читали по книге, и прислуживали во время обедни и звонили в колокола и смиренно все исполняли. А кони их разбрелись, куда им вздумалось, ибо они теперь не заботились о достоянии земном: ибо когда они видели, каким тяготам подвергал себя в постах и молитвах сэр Ланселот, то уж не думали о том, каково приходилось им самим, ибо они видели, как благороднейший из рыцарей мира живет в столь суровом воздержании, что вовсе отощал и обессилел. Но вот однажды ночью было сэру Ланселоту Божественное видение и повелело ему, во искупление его грехов, поспешить в Эмсбери: «А к тому времени, как ты туда прибудешь, ты найдешь королеву Гвиневеру мертвой. И потому возьми с собой товарищей твоих и снаряди конную повозку, возьми в Эмсбери тело королевы, отвези и похорони ее подле ее супруга, благородного короля Артура.»

ГЛАВА XI
Как сэр Ланселот с семью товарищами отправился в Эмсбери и застал там королеву усопшею, и как они привезли ее в Гластонбери

И являлось это видение сэру Ланселоту трижды в одну ночь. И поднялся сэр Ланселот еще до света и поведал об этом отшельнику.

— Надобно, — сказал отшельник, — чтобы вы поспешили в путь и не ослушались вашего видения.

И взял сэр Ланселот с собою семерых своих товарищей, и пешком они отправились из Гластонбери в Эмсбери, что находился оттуда немногим более чем в тридцати милях, но прибыли они туда к исходу второго дня, ибо были слишком слабы и обессилены для ходьбы.

Когда сэр Ланселот достиг ворот Эмсберийского монастыря, королева Гвиневера уже ровно полчаса как скончалась. И женщины поведали сэру Ланселоту, что перед смертью королева сказала им о том, что сэр Ланселот уже целый год как стал священником. «И он придет сюда сразу же со всею возможной поспешностью за моим телом, и подле господина моего короля Артура он похоронит меня.» И так королева сказала во всеуслышание: «Молю всемогущего Господа, чтобы никогда мне более не узреть сэра Ланселота земными очами!»

Так молилась неотступно два последних дня до самой своей смерти. После этого увидел сэр Ланселот ее мертвый лик, но не заплакал, а лишь вздохнул. И отслужил он сам по ней всю службу — и панихиду, и заупокойную мессу поутру.

И была снаряжена конная повозка, и тронулись они в путь: сто факелов полыхали вокруг тела королевы, и сэр Ланселот со своими восьмью товарищами окружали ее, распевая тропари и читая молитвы, и курились над телом благовонные курильницы. Так пришли пешком сэр Ланселот и его товарищи из Эмсбери в Гластонбери, и когда они достигли часовни, то отслужили там по королеве торжественную панихиду. А наутро сам отшельник, некогда бывший епископом Кентерберийским, пропел над нею заупокойную мессу, а потом стали подносить приношения, и первым жертвовал сэр Ланселот, а за ним и все его восемь спутников. После этого трижды с ног до головы обернули ее в Реннское вощеное полотно, поместили в свинцовый ларь, а свинцовый ларь поставили в мраморный гроб. Когда же опустили ее в землю, сэр Ланселот упал без чувств и долго пролежал так, покуда отшельник не приблизился, привел его в чувства и сказал так:

— Грех вам, ибо вы, так предаваясь горю, гневите Господа.

— Истинно, — отвечал сэр Ланселот, — я уповаю, что не прогневил Господа, ибо Он знает: я убивался и убиваюсь не о греховных радостях, но горю моему никогда не будет конца. Ибо когда я вспоминаю красоту ее и благородство ее и короля и когда я вижу теперь ее могилу рядом с его могилой, то воистину сердце мое отказывается служить моему отягщенному печалями телу. И когда я вспоминаю, как по моей вине, из-за моей надменности и гордыни, они оба оказались повержены в ничтожество, кому нет и не было равных во всем христианском мире, то знайте, — молвил сэр Ланселот, — эта память об их доброте и моей неблагодарности проникает меня до самого сердца, и я не в силах этого вынести.

ГЛАВА XII
Как сэр Ланселот стал чахнуть и вскоре умер, и тело его было перенесено в замок Веселой Стражи, где и предано земле

С этого дня сэр Ланселот почти не принимал пищи и не пил, пока не умер, ибо он все больше слабел и чахнул, и жизнь в нем угасла. Но ни епископ, и ни один из его товарищей не могли уговорить его есть, и пил он так мало, что на целый локоть стал ниже ростом и люди уже не узнавали его. И он неотступно, день и ночь, молился, лишь изредка забываясь неспокойной дремотой. Все время лежал он, распростершись ниц, на могиле короля Артура и королевы Гвиневеры, и как ни пытались его утешить епископ и сэр Борс и все его товарищи, их старания оставались безуспешны.

Шесть недель так прошло, и сэр Ланселот занемог и слег в постель.

И тогда послал он за епископом, который там жил отшельником, и за всеми своими верными товарищами.

И так сказал сэр Ланселот унылым голосом:

— Сэр епископ, прошу вас, пусть будут исполнены надо мною последние обряды, как надлежит христианину.

— В том нет нужды, — отвечали епископ и все его товарищи, — это просто тяжесть в вашей крови. К завтрашнему утру, с Божией помощью, вы поправитесь.

— Любезные лорды, — сказал им сэр Ланселот, — знайте, что мое отягощенное печалями тело стремится в землю. И мне было открыто больше, чем я сейчас вам говорю. А потому, пусть исполнят надо мною все обряды.

И вот, когда он принял последнее причастие и соборование, то стал просить сэр Ланселот епископа, чтобы товарищи перенесли его тело в замок Веселой Стражи, про который некоторые говорят, что это Анвик, а иные — что Бамборо.

— Хоть мне и самому это горько, — говорил сэр Ланселот, — но я когда-то дал клятву, что меня похоронят в замке Веселой Стражи. И дабы не нарушить мне моей клятвы, прошу вас всех, отвезти меня туда.

Начали тут плакать его товарищи, ломая руки. А когда настала ночь, улеглись они все на свои ложа, ибо они все спали в одном покое. И вот, когда миновала полночь и близился уже рассвет, епископ-отшельник, спавший на своем ложе, вдруг громко рассмеялся. Пробудились все, сбежались к нему, стали спрашивать, что с ним случилось.

— Иисусе милостливый! — отвечал епископ. — Зачем вы меня разбудили? Мне никогда еще в жизни не было так весело и приятно.

— Отчего? — спросил сэр Борс.

— Истинно, — отвечал епископ, — я видел рядом с собою сэра Ланселота в окружении ангелов, и было их такое множество, что я никогда столько и людей не видывал. Они подняли сэра Ланселота к небесам, и врата небес распахнулись перед ним.

— Все это лишь тревожные сны, — сказал сэр Борс, — ибо сэру Ланселоту, я уверен, сейчас стало уже совсем хорошо.

— Возможно, что и так, — сказал епископ. — Ступайте же к его ложу, и удостоверьтесь.

Но когда сэр Борс и его товарищи приблизились к ложу сэра Ланселота, они нашли его мертвым. Он лежал, словно бы улыбаясь, а вокруг него разлился сладчайший аромат, какой только случалось им вдыхать. Тут они заплакали горько, ломая руки, и так по нем убивались, как никогда еще не убивались мужи.

А поутру епископ отслужил заупокойную мессу, а потом епископ и все девять рыцарей уложили сэра Ланселота в ту же повозку, на которой везли к месту погребения королеву Гвиневеру. И день за днем шли епископ и все остальные за телом сэра Ланселота, покуда не достигли они замка Веселой Стражи; и всю дорогу окружали их сто горящих факелов.

На пятнадцатый день прибыли они в замок Веселой Стражи. Положили его тело в алтаре и читали и пели над ним псалмы и молитвы. И все время лицо его было открыто, дабы все люди могли его видеть, ибо таков был обычай в те времена, чтобы благородные мужи лежали с открытым лицом, пока их не похоронят.

И вдруг, как раз пока шла служба, явился туда сэр Эктор Окраинный, семь лет искавший по всей Англии, Шотландии и Уэльсу брата своего сэра Ланселота.

ГЛАВА XIII
Как сэр Эктор нашел сэра Ланселот, своего брата, мертвым, и как после Артура царствовал Константин, и о конце этой книги.

Услышал он звуки молитвы, увидел свет в алтаре церкви Веселой Стражи, спешился, отпустил коня и вошел в церковь. Видит он людей, плачущих и молящихся, но кто они, не узнает, хотя они узнали его сразу. И тогда приблизился к сэру Эктору сэр Борс и сказал ему, что это брат его сэр Ланселот лежит здесь мертвый. Отбросил сэр Эктор щит свой, меч и шлем и при виде Ланселота упал без чувств. Когда же он снова очнулся, то ни один язык не в силах передать те жалобные речи, какими он оплакивал своего брата.

— Ах, Ланселот! — говорил он, — ты был всему христианскому рыцарству голова! И скажу теперь, сэр Ланселот, когда лежишь ты здесь мертвый, что не было тебе равных среди рыцарей на всей земле. Ты был благороднейшим из рыцарей, когда-либо носивших щит! И был ты для любивших тебя самым верным другом, когда-либо сидевшим верхом на коне, и самым верным возлюбленным изо всех грешных мужей, когда-либо любивших женщину, и самым добрым человеком, когда-либо поднимавшим меч. Ты был собой прекраснейшим изо всех в среде рыцарей, и ты был кротчайшим и учтивейшим мужем, когда-либо садившимся за стол вместе с дамами, а для смертельного врага — суровейшим противником, когда-либо сжимавшим в руке копье.

И поднялся тут великий плач и стон.

И пролежало тело сэра Ланселота на возвышении пятнадцать дней, а потом торжественно было предано земле. После того не спеша возвратились они с епископом Кентерберийским в его обитель и там провели все вместе больше месяца. А потом сэр Константин, сын короля Корнуэльского Кадора, был избран королем Англии, и был он благороднейший рыцарь и с честью правил своим королевством. И этот король Константин послал за епископом Кентерберийским, прослышав о том, где он скрывается. И получил он обратно свое епископство и покинул отшельническую обитель, но сэр Бедивер оставался там отшельником до конца дней своих.

А сэр Борс Ганский, сэр Эктор Окраинный, сэр Гахалантин, сэр Галихуд, сэр Галиходин, сэр Бламур, сэр Блеоберис, сэр Вилар Доблестный и сэр Кларус Клермонтский, — все эти рыцари возвратились в свои владения. Правда, король Константин хотел, чтобы они жили у него, но они не согласились остаться в этом королевстве. Они уехали к себе, и жили каждый жизнью святой и праведной. Правда, иные английские книги утверждают, будто после смерти сэра Ланселота ни один из них не покинул предков Англии, — но это все лишь измышления сочинителей! Ибо во Французской Книге говорится — и это достоверно, — что сэр Борс, сэр Эктор, сэр Бламур и сэр Блеоберис отправились в Святую Землю, где жил и принял смерть Иисус Христос. И после того, как они водворились в своих владениях — ибо в книге говорится, что так повелел им перед смертью сэр Ланселот, — эти четыре рыцаря многократно сражались против неверных турок. И умерли они в один год на Страстную Пятницу, во славу Господа.

Здесь кончается вся книга о короле Артуре и о его благородных рыцарях Круглого Стола, которых, когда они собирались вместе, было всего числом сто сорок человек. И здесь кончается «Смерть Артура».

Я же прошу вас, всех джентльменов и дам, кто прочтет эту книгу об Артуре и о его рыцарях от начала и до конца, молитесь за меня, покуда я еще жив, дабы Господь ниспослал мне освобождение. А когда я умру, то прошу вас, молитесь все за мою душу.

Книга эта окончена в девятый год правления короля Эдуарда Четвертого сэром Томасом Мэлори, рыцарем, да поможет ему Иисус во всемогуществе своем, как есть он смиренный слуга Иисусов и денно и нощно.

Содержание далее

свежий номер
(the fresh number)

архив
(the archive)

новое учение
(the new study)

центурии
(tsenturii)

ссылки
(the reference)

список литературы
(bibliography)

вопросы
(the questions)

Сервис почтовых рассылок CONTENT.MAIL.RU

добавь себе кнопочку

партнёры