ежемесячный ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ 
"СВЕТ СВЯТ"
(monthly ESOTERIC PERIODICAL "LIGHT IS SAINT")

Мы молимся богу и не осознаём,  что он внутри нас!
(We pray to god and do not realize, that it inside us!)
Томас Мэлори
Смерть Артура

 

Книга вторая

КНИГА О СЭРЕ ТРИСТРАМЕ ЛИОНСКОМ

 

 

Часть третья

Круглый Стол
Король Марк
Александр-Сирота
Турнир в Сурлузе
Веселая Стража
Красный Город
Турнир в Лонезепе
Сэр Паломид

 

 

ГЛАВА I
Как сэр Тристрам бился с королем Артуром и поверг его из-за того, что он отказался открыть, откуда у него этот щит

— Но когда вы не можете растолковать знаков на вашем оружии, достойны ли вы носить его? — Что до этого, — отвечал им сэр Тристрам, — то я вам отвечу. Этот щит был мне вручен — хоть я о том не просил — королевою Феей Морганой. Что до меня, то я не могу растолковать его герба, ибо это мне не поручено, однако уповаю на Господа, что ношу его с честью. — Воистину, — сказал король Артур, — не должно вам носить герба, когда вы не знаете, что носите. Но прошу вас, откройте мне ваше имя. — Для чего? — спросил сэр Тристрам. — Для того, что я желаю знать, — отвечал король Артур. — Сэр, от меня вы его на этот раз не узнаете. — Тогда вы и я будем драться в поединке! — Зачем, — сказал сэр Тристрам, — желаете вы поединка со мною, когда я не называю вам моего имени? Воистину, вам нет в том нужды. Будь вы благородный рыцарь, вы не стали бы со мною сражаться, ибо вы сами видели, что я уже принял немало ратных трудов на турнирном поле. И потому вы поступаете не по-рыцарски, что вызываете меня на бой, раз я уж так много потрудился. Но как бы то ни было, я к вашим услугам, и можете не сомневаться, я вас не боюсь! И хотя вы думаете, что на вашей стороне большое превосходство, я готов выступить против вас. И с тем король Артур выставил свой щит и копье, а сэр Тристрам — оборотился против него, и они съехались с разгону. И копье короля Артура разбилось вдребезги о щит сэра Тристрама. Сэр же Тристрам в ответ так поразил короля Артура, что тот рухнул наземь — и конь, и всадник, — и получил король Артур в левый бок глубокую и опасную рану. Как увидел сэр Ивейн, что господин его король Артур лежит на земле тяжко раненный, омрачился он в сердце своем. И, выставивши щит свой и копье, крикнул сэру Тристраму громким голосом: — Рыцарь, защищайся! И ринулись они друг на друга во весь опор, и копье сэра Ивейна разбилось вдребезги о щит сэра Тристрама. Сэр же Тристрам поразил его сильнее и жесточе, так что выбил его из седла прямо на землю. А потом поворотил коня сэр Тристрам и сказал им так: — Любезные рыцари, более мне нет нужды с вами биться, ибо с меня на сегодня довольно. Тогда поднялся с земли король Артур, подошел к сэру Ивейну, и так сказал он сэру Тристраму: — Мы получили, что заслужили, ибо по нашей гордыне мы требовали от вас боя, а ведь имени вашего мы как не знали, так и не знаем. — Но как бы то ни было, клянусь Святым Крестом, — сказал сэр Ивейн, — сдается мне, что он рыцарь могучий, каких на свете мало. После того сэр Тристрам оттуда уехал, и повсюду, куда бы он ни попадал, он спрашивал о сэре Ланселоте. Но нигде не мог он дознаться, жив ли сэр Ланселот или умер, и оттого сэр Тристрам горько сокрушался и печалился. Вот ехал раз сэр Тристрам через лес, и видит он, по одну сторону высокая башня над болотом, а по другую сторону — зеленый луг, и на том лугу сражаются десять рыцарей. Еще ближе он подъехал, и видит, что там один рыцарь бьется против девяти, и так доблестно этот рыцарь сражался, что сэр Тристрам просто диву дался, как это может один рыцарь являть такие чудеса доблести. В краткий срок он под половиной из них убил коней, а остальных повышибал из седел, и кони их разбежались по лесам и лугам. И посочувствовал сэр Тристрам от души этому одинокому рыцарю, которому так трудно пришлось в бою, а по щиту думалось ему, что это должно быть не иначе как сэр Паломид. И вот направил он коня в гущу рубившихся на мечах и крикнул им, чтобы они прекратили этот бой, ибо они позорят себя, что так много рыцарей бьются против одного. Отозвался ему предводитель этих рыцарей по имени Брюс Безжалостный, самый злобный изо всех рыцарей в те времена: — Сэр рыцарь, что за дело вам до нас? Если вы умны, то как сюда приехали, так и дальше поезжайте своей дорогой, ибо этому рыцарю от нас живому не уйти! — Великой жалости это было бы достойно, — сказал сэр Тристрам, — когда бы столь благородный рыцарь был так подло убит. И потому я объявляю вам, что буду защищать его, насколько у меня достанет сил!

 

ГЛАВА II
Как сэр Тристрам спас жизнь сэру Паломиду, и как они сговорились сразиться через две недели

 

С тем сэр Тристрам спешился, ибо они сражались пеши, и он не желал, чтобы убили под ним его коня. И выставил сэр Тристрам щит свой, выхватил меч из ножен и стал рубить направо и налево столь яростно, что чуть не с каждым ударом сокрушал кого-либо из рыцарей. И при виде того обратились они в бегство, и сам сэр Брюс, и вся его рать бежали к башне, а сэр Тристрам с мечом в руке гнался за ними, но они успели укрыться за стенами, и сэр Тристрам остался перед запертыми воротами.
Видя такое, вложил сэр Тристрам меч в ножны и возвратился к сэру Паломиду, туда, где он сидел под деревом, жестоко израненный.
— А, любезный рыцарь, — сказал сэр Тристрам, — я рад, что повстречался с вами.
— Грамерси, — сказал сэр Паломид, — за вашу великую доброту, ибо вы спасли мне жизнь и защитили меня от смерти.
— А как ваше имя? — спросил сэр Тристрам.
— Сэр, мое имя — сэр Паломид.
— Иисусе! — воскликнул сэр Тристрам. — Ныне и вправду тебе повезло изрядно, что я тебя спас, ведь ты как раз и есть тот человек, кто мне всех более на свете ненавистен! Однако теперь готовься к бою, ибо я желаю с тобой сразиться!
— Но кто вы такой? — спросил сэр Паломид.
— Сэр Тристрам, ваш смертельный враг!
— Возможно, что так, — сказал сэр Паломид, — но вы сегодня слишком много сделали для меня, чтобы я мог поднять на вас руку, да и вы только что спасли мне жизнь, и для вас не будет чести со мной сразиться, ведь я жестоко изранен, тогда как вы полны свежих сил. И потому если вы во что бы то ни стало желаете поединка со мной, то назначьте мне день, и тогда я с вами встречусь, можете на меня положиться.
— Добро вы говорите, — сказал сэр Тристрам. — Назначаю вам встретиться со мною на лугу у реки Камелот, там, где стоит камень Мерлина.
На том они и согласились. Тогда сэр Тристрам спросил у сэра Паломида, отчего напали на него те девять рыцарей.
— Вот какая тому причина, — отвечал сэр Паломид. — Я ехал здесь лесом на мой рыцарский подвиг и вдруг вижу, лежит мертвый рыцарь, а подле него рыдает дама. И когда я увидел ее в столь сильном горе, я спросил у нее, кто убил ее рыцаря. «Сэр, — она отвечала, — это сделал недостойнейший из рыцарей и самый жестокий, имя же его — сэр Брюс Безжалостный». И тогда, посочувствовав ей, я помог ей сесть на лошадь, пообещал быть ей защитником и помочь ей похоронить ее супруга. Но вдруг, когда мы поравнялись с этой башней, оттуда выехал сэр Брюс Безжалостный и сбил меня неожиданно с моего коня. И не успел я снова взобраться в седло, как сэр Брюс убил мою даму. Я снова сел на коня, чувствуя себя жестоко опозоренным, и так завязался между нами бой. Вот какая тому причина, что мы сражались.
— Что ж, — сказал сэр Тристрам, — теперь мне понятно, что за бой это был. Но как бы то ни было, смотрите, не забудьте вашего обещанья встретиться со мной в поединке ровно через две недели.
— Я вас не подведу, — сказал сэр Паломид.
— Как и я вас нынче, — сказал сэр Тристрам, — не оставлю, покуда вы не окажетесь недосягаемы для ваших недругов.
И они сели на коней и поехали вместе по лесу, а там нашли ручей, журчащий чистой водою.
— Любезный сэр, — сказал сэр Тристрам, — я испытываю сильное желание испить этой чистой воды.
Они спешились и вдруг видят, что неподалеку стоит могучий конь, привязанный к дереву, и, не переставая, ржет. Стали они оглядываться кругом и видят — под деревом лежит добрый рыцарь в полном доспехе, только шлем у него под головою.
— Клянусь милосердным Господом, — говорит сэр Тристрам, — там лежит славный рыцарь. Как нам должно лучше всего поступить?
— Разбудим его! — говорит сэр Паломид.
Растолкал его сэр Тристрам рукоятью своего копья. Рыцарь вскочил с поспешностью, надел шлем, сел на коня, в руку схватил тяжелое копье и, ни слова не произнесши, ринулся на сэра Тристрама, сбросил его с седла и поранил ему левый бок. Лежит сэр Тристрам на земле, не может двинуться, грозит ему гибель.
А тот проскакал галопом, поворотил коня и налетел на сэра Паломида. И пробил он ему грудь насквозь, так что он упал с коня своего на землю. Неизвестный же рыцарь так их там и оставил и ускакал прочь сквозь чащу леса.
Поднялись с земли сэр Тристрам и сэр Паломид, взяли коней своих и стали друг с другом советоваться, как им дальше быть.
— Клянусь головой, — говорит сэр Тристрам, — я последую за этим неизвестным рыцарем, который нас так опозорил.
— А я, — говорит сэр Паломид, — останусь в этих местах, отдохну в доме одного моего друга.
— Но смотрите, — сказал ему сэр Тристрам, — не премините встретиться со мною в день, что у нас назначен. Думается мне, что вам меня не одолеть, ибо я гораздо превосхожу вас силою.
— Уж это как выйдет, — отвечал сэр Паломид, — да только я вас не боюсь. Если буду на свободе и в здравии, то явлюсь, как условлено между нами. Я же более опасаюсь за вас, что вас там не окажется, ибо вот вы сейчас погонитесь за тем рыцарем, и если нагоните его, то еще Бог весть, удастся ли вам уйти от него живым.
На том сэр Тристрам и сэр Паломид расстались и поехали каждый своей дорогой.

 

ГЛАВА III
Как сэр Тристрам разыскивал неизвестного рыцаря, который поверг его, и многих других рыцарей Круглого Стола

 

Долго скакал сэр Тристрам за неизвестным рыцарем и наконец видит: лежит ничком дама поперек тела убитого рыцаря.
— Любезная леди, — обратился к ней сэр Тристрам, — кто убил вашего супруга?
— Сэр, — она отвечала, — мы отдыхали здесь с моим супругом, и вдруг примчался сюда рыцарь верхом на коне. Он спросил, откуда мы, и мой супруг ответил, что он от двора короля Артура. «Ах так, — сказал неизвестный рыцарь, — я буду биться с тобой, ибо я ненавижу всех, кто состоит при дворе короля Артура!» И супруг мой, что лежит здесь мертвый, сел на коня, и они съехались с неизвестным рыцарем, и тот пробил ему копьем грудь насквозь. И тем вверг меня в горе и бедствия.
— Мне грустно слышать, — сказал сэр Тристрам, — что вы в столь тяжком горе. Но не соблаговолите ли вы назвать мне имя вашего любезного супруга?
— Сэр, его имя было сэр Галардон, и он бы еще выказал себя доблестным рыцарем.
Вот расстался сэр Тристрам с той плачущей дамой и поехал своим путем и две ночи ночевал под открытым небом. А на третью ночь в лесной сторожке встретился сэр Тристрам с сэром Гавейном и сэром Блеоберисом, и оба они были жестоко ранены. Спросил сэр Тристрам сэра Гавейна и сэра Блеобериса, не было ли у них встречи с таким-то рыцарем, у которого знак такой: затянутый сверху донизу щит.
— Любезный рыцарь, — отвечали эти раненые рыцари, — именно такой рыцарь и встретился нам на нашу беду. Сначала он поверг наземь товарища моего, сэра Блеобериса, и жестоко его поранил, а меня сэр Блеоберис просил не вступать в поединок, полагая, что такой противник чересчур для меня силен. Незнакомый же рыцарь принял его слова за оскорбление и сказал, что они сказаны ему в насмешку. И тогда они выехали друг против друга, и он поранил моего друга. А после этого мне стыд уже не позволил отпустить его без боя. Он же с первого раза сбил меня наземь вместе с конем, а потом едва не лишил меня жизни. А потом сел на коня и нас оставил. В недобрый час мы с ним повстречались!
— Любезные рыцари, — сказал сэр Тристрам, — он и мне тоже повстречался, мне и еще одному рыцарю, сэру Паломиду, и он нас обоих сокрушил наземь одним копьем и жестоко нас поранил.
— Клянусь верою, — сказал сэр Гавейн, — пусть он лучше едет своей дорогой, вам же лучше не искать с ним встречи, ибо в будущий праздник Круглого Стола, ручаюсь головой, вы сможете найти его там.
— Клянусь верою — сказал сэр Тристрам, — я не буду знать отдыха, покуда не найду его!
А сэр Гавейн тогда спросил у него имя. И он ответил:
— Мое имя — сэр Тристрам.
Так они открыли друг другу свои имена, а потом простились. Сэр Тристрам поехал дальше своей дорогой. И случилось ему на лугу повстречаться с сэром Кэем-Сенешалем и с сэром Динаданом.
— Какие вести, — спросил сэр Тристрам, — у вас, рыцари?
— Недобрые, — они отвечали.
— Что так? — спросил сэр Тристрам. — Прошу вас, расскажите мне все, ибо я разыскиваю одного рыцаря.
— А какие знаки он носит? — спрашивает сэр Кэй.
— Он носит щит, — отвечал сэр Тристрам, — плотно затянутый сверху донизу.
— Клянусь головой, — сказал сэр Кэй, — этот же самый рыцарь повстречался и нам! Минувшей ночью мы ночевали тут поблизости в доме одной вдовицы, и там стоял и этот рыцарь. И когда он узнал, что мы от двора короля Артура, он произнес против короля оскорбительные речи, особенно же против королевы Гвиневеры. Потому наутро был у нас с ним бой. И он с первого же раза выбил меня из седла, — сказал сэр Кэй, — и поранил меня жестоко. Увидел мой товарищ, сэр Динадан, меня поверженным наземь и жестоко раненным, однако не стал за меня ему мстить, а бросив меня, ускакал восвояси.
Тогда сэр Тристрам спросил у них имена, и они назвались друг другу. После того сэр Тристрам расстался с сэром Кэем и сэром Динаданом и долго ехал густым лесом, покуда не выехал в долину, где стояла монашеская обитель.
Там отдыхал он у доброго человека целых шесть дней.

 

ГЛАВА IV
Как сэр Тристрам поверг сэра Саграмура Желанного и сэра Додинаса Свирепого

 

Он послал оттуда в город по соседству оруженосца своего Говернала и велел ему добыть там новые доспехи, ибо уже давно сэр Тристрам не обновлял своего снаряжения, и его старый доспех весь был посечен и порублен. И когда Говернал воротился с новым для него облачением, он распростился со вдовицей, сел на коня и рано поутру пустился в путь.
И нежданно-негаданно повстречался ему сэр Саграмур Желанный и сэр Додинас Свирепый. Съехавшись с ним, спросили сэра Тристрама два эти рыцаря, не желает ли он с ними сразиться.
— Любезные рыцари, — отвечал сэр Тристрам, со всей моей охотою я бы с вами сразился, но я дал слово, и мне уже подходит срок встретиться в поединке с одним рыцарем, и потому не хотелось бы мне сейчас сражаться с вами. Ибо если сегодня здесь мне изменит удача и я буду ранен, я не смогу тогда выступить в том поединке, как обещал.
— Ну, что до этого, — сказал сэр Саграмур, — то желаете вы того или нет, но вы с нами сразитесь, иначе мы вас не пропустим.
— Что ж, — сказал сэр Тристрам, — раз вы силою меня принуждаете, я уж постараюсь, как смогу.
И они, навесив щиты, ринулись с великой яростью друг на друга. Сэр Тристрам, через великую свою мощь, вышиб из седла сэра Саграмура. А потом поворотив коня и пустившись во весь опор, крикнул сэру До динасу:
— Рыцарь, готовься!
И могучей своей силой сэр Тристрам сбросил сэра Додинаса наземь с его коня. А увидев их обоих распростертыми на земле, натянул поводья и поскакал прочь своей дорогой, и с ним слуга его Говернал.
Только что скрылся сэр Тристрам из виду, как вскочили на ноги сэр Саграмур и сэр Додинас, поймали коней своих, уселись поспешно в седла и пустились вслед за сэром Тристрамом. Увидел сэр Тристрам, что мчатся они за ним во весь опор, и тогда он повернул коня им навстречу и спросил, что им нужно.
— Сдается мне, я не слишком давно поверг вас обоих наземь, как вы сами того добивались. Я же хотел проехать мимо, да вы меня не пропустили. А теперь, сдается мне, вы хотите еще раз со мной сразиться?
— Это правда, — они отвечали, — мы желаем отомстить за полученное от вас оскорбление.
— Любезные рыцари, — сказал сэр Тристрам. — В том нет вам нужды, ведь что я сделал вам, вы сами были тому причиной. А потому я рыцарской честью вас прошу, не преследуйте меня сегодня больше, ибо я уверен, что из сражения с вами я выйду не без увечий, да и вы, я полагаю, отделаетесь не вовсе дешево. И по этой причине я не хочу вступать с вами в бой, ибо через три дня мне предстоит поединок с рыцарем могучим и доблестнейшим, какого только можно сыскать. И если я буду ранен, то не смогу с ним сразиться.
— Что же это за рыцарь, — спросил сэр Саграмур, — с которым предстоит вам биться?
— Сэр, это — добрый рыцарь по имени сэр Паломид.
— Клянусь головой, — сказали сэр Саграмур и сэр Додинас, — вы не напрасно его опасаетесь, ибо вы увидите, что он — рыцарь искуснейший и доблестный. И оттого что вас ожидает поединок с ним, мы на этот раз вас оставляем, иначе бы вы от нас так легко не ушли. Однако, любезный рыцарь, — сказал сэр Саграмур, — назовите нам ваше имя.
— Сэры, мое имя — сэр Тристрам.
— А! — сказали сэр Саграмур и сэр Додинас, в добрый час мы встретились, ибо мы немало наслышаны о вашей славе.
И с тем они распрощались друг с другом и поехали своей дорогой.

 

ГЛАВА V
Как сэр Тристрам повстречался у камня с сэром Ланселотом, и как они сражались, не узнав друг друга

 

Сэр Тристрам держал путь прямо в Камелот, к надгробному камню, воздвигнутому некогда Мерлином в том месте, где сэр Лансеор, сын короля Ирландского, пал от руки сэра Балина. Там же погибла и прелестная дама Коломба, возлюбленная сэра Лансеора, ибо, когда он умер, она взяла его меч и пронзила им себе грудь. И тогда Мерлин своим искусством сделал так, чтобы этого рыцаря и его даму Коломбу похоронили под одним камнем. И тогда же Мерлин предсказал, что на этом самом месте произойдет поединок между двумя лучшими из рыцарей, какие только будут во дни короля Артура, и лучшими из любовников.
Подъехавши к той каменной гробнице, сэр Тристрам стал озираться вокруг, ища сэра Паломида.
И вот видит он, скачет к нему статный и видный рыцарь, весь в белом и с затянутым щитом.
— Добро пожаловать, сэр рыцарь, — сказал он, приблизившись к сэру Тристраму, — вы верно и точно сдержали свое слово.
Тут выставили они щиты свои и копья и ринулись друг против друга со всей мощью своих коней. И сшиблись с такой силою, что оба, — и кони, и всадники — рухнули на землю. Тогда, с какой возможно поспешностью, они выпростали ноги из стремян и, загородившись щитами, как могучие мужи, ударили друг на друга мечами блещущими и жестоко поранили один другого, так что кровь пролилась на траву. Так рубились они добрых четыре часа, не сказавши друг другу ни единого слова. И были доспехи на них изрублены в куски.
— Ах, Господи Иисусе! — сказал Говернал. — Дивлюсь я могучим ударам, какие мой господин наносит вашему господину.
— Клянусь головой, — отвечал слуга сэра Ланселота, — ваш господин нанес не так уж много ударов, как получил.
— Иисусе! — сказал Говернал. — Кто бы мог это выдержать, кроме сэра Паломида или сэра Ланселота? Разве не достойно жалости, что два столь доблестных рыцаря проливают кровь друг друга?
Так они там стояли оба и плакали и громко рыдали, видя их блестящие мечи, покрытые рыцарской кровью. Но вот наконец заговорил сэр Ланселот и сказал:
— Рыцарь, вы сражаетесь так, что дивно смотреть, лучшего бойца не встречал я в жизни. И потому не соизволите ли вы открыть мне ваше имя?
— Сэр, — отвечал сэр Тристрам, — мне ни перед кем не хотелось бы открывать моего имени.
— Воистину, — сказал сэр Ланселот, — если бы меня спросили, я бы никогда не отказался назвать мое имя.
— Добро вы говорите, — сказал сэр Тристрам. — Тогда я прошу вас сказать мне ваше имя.
— Любезный рыцарь, мое имя — сэр Ланселот Озерный.
— Увы! — молвил сэр Тристрам, — что я наделал! Ведь вы — тот самый человек, кого я люблю более всех на свете!
— Ну, а теперь, любезный рыцарь, — сказал сэр Ланселот, — назовите и вы мне ваше имя.
— Воистину, сэр, я зовусь сэр Тристрам Лионский.
— Иисусе! — молвил сэр Ланселот. — Что за приключение мне выпало на долю!
И сэр Ланселот опустился на колени и протянул ему рукоятью свой меч.
И сэр Тристрам также стал на колени и протянул ему рукоять своего меча. Так они уступали друг другу честь победы. А после того они отошли к камню Мерлина, сели на него, сняли оба шлемы, чтобы прохладиться, и поцеловались сто раз.
А после того они сели на коней и поскакали в Камелот, и на пути им повстречались сэр Гавейн и сэр Гахерис, которые поклялись королю Артуру не возвращаться, покуда они не найдут сэра Тристрама.

 

ГЛАВА VI
Как сэр Ланселот привез сэра Тристрама ко двору и о радости короля и других по случаю прибытия сэра Тристрама

 

— Поворачивайте коней, — сказал им сэр Ланселот, — ибо назначенный вам подвиг исполнен; я встретил сэра Тристрама. Вот он, глядите!
Сэр Гавейн обрадовался и сказал сэру Тристраму:
—Добро вам пожаловать, вы избавили меня от тяжких трудов! А что за причина вам, — спросил сэр Гавейн, — приехать в эти края?
— Любезный сэр, — отвечал сэр Тристрам, — я прибыл в эти края из-за сэра Паломида, ибо мы с ним сговорились сегодня встретиться в поединке у Мерлинова камня, и я весьма удивлен, что от него нет ни слуху ни духу. Там-то по воле случая и встретились господин мои сэр Ланселот и я.
Тут появился и король Артур, и, узнав, что с ними сэр Тристрам, он подошел к нему, взял его за руку и сказал:
— Сэр Тристрам, добро вам пожаловать к нашему двору. Когда же король услышал про то, как они бились с сэром Ланселотом и жестоко поранили друг друга, он очень опечалился. А сэр Тристрам ему поведал о том, что он прибыл в те края для встречи с сэром Паломидом, и как он спас его от девяти рыцарей и сэра Брюса Безжалостного, и как они нашли у ручья спящего рыцаря. «И этот рыцарь поверг наземь и меня и сэра Паломида, и щит его был затянут полотнищем. Тогда сэр Паломид меня покинул, а я последовал за тем рыцарем, и повсюду, где бы я вслед ему не проезжал, он успел убить или покалечить многих рыцарей.
— Клянусь головой, — сказал сэр Гавейн, — этот же рыцарь с затянутым щитом поверг наземь также и меня и сэра Блеобериса и нанес нам обоим жестокие раны.
— А-а! — воскликнул и сэр Кэй. — Этот же самый рыцарь и меня сокрушил и весьма жестоко изранил.
— Иисусе милосердный! — сказал король Артур, — что же за рыцарь это был с затянутым щитом?
— Мы его не знаем, — сказал сэр Тристрам, и то же сказали остальные.
— Не знаете? — сказал король Артур, — зато я знаю: это — сэр Ланселот!
Поглядели они все на сэра Ланселота и сказали:
— Сэр, вы обманули нас всех своим затянутым щитом.
— Это он делает не в первый раз, — сказал король Артур.
— Мой господин, — сказал сэр Ланселот, — знайте, и в самом деле тот рыцарь с затянутым щитом был я, потому что я не хотел, чтобы во мне угадали вашего рыцаря, я непочтительно говорил о вашем доме.
— Это правда, — сказали сэр Гавейн, сэр Кэй и сэр Блеоберис.
А король Артур взял за руку сэра Тристрама и подвел к Круглому Столу. Тут вышла королева Гвиневера и с нею много дам, и сказали все дамы в один голос:
— Добро пожаловать, сэр Тристрам!
— Добро пожаловать! — сказали и девицы.
— Добро пожаловать тебе, — молвил король Артур, — превосходному и учтивому рыцарю и мужу благороднейшему. Во всех видах охоты тебе принадлежит первенство, и всякому способу игры на охотничьем роге ты был началом, и всех приемов травли дичи и соколиной охоты ты зачинатель, и во владении всеми музыкальными инструментами ты — лучший. И потому, благородный рыцарь, — сказал король Артур, — добро вам пожаловать к нашему двору. И еще, прошу вас, — сказал король, — исполните одно мое желание.
— Сэр, все будет по вашему слову, — сказал сэр Тристрам.
— Хорошо, — сказал король Артур, — Я желаю, чтобы вы остались у меня при дворе.
— Сэр, — отвечал сэр Тристрам, — мне это никак нельзя, у меня много дел в разных странах.
— Ну, нет, — сказал король Артур, — раз вы дали мне слово, то теперь не можете отказываться.
— Сэр, — отвечал сэр Тристрам, —я поступлю по вашему желанию.
Тогда король Артур обошел все места за Круглым Столом и осмотрел все свободные места, для которых не хватало рыцарей. И увидел король на месте сэра Мархальта надпись, гласившую: «Это место для благородного рыцаря сэра Тристрама».
И произвел король Артур сэра Тристрама в рыцари Круглого Стола со всей приличествующей торжественностью, и был по этому поводу большой праздник.
Ибо сэр Мархальт некогда пал на острове от руки сэра Тристрама, и в те времена при дворе короля Артура это отлично знали. Ибо этот сэр Мархальт был рыцарь достойный и бой между ними произошел за утеснения, которые чинил он Корнуэллу, и бились они до тех пор, пока оба не рухнули на землю, истекая кровью. Сэр Тристрам тогда, по счастью, поправился, сэр же Мархальт умер от удара по голове.
С тем оставляем мы сэра Тристрама и возвращаемся к королю Марку.

 

ГЛАВА VII
Как из ненависти к сэру Тристраму король Марк с двумя рыцарями прибыл в Англию, и как он убил одного из рыцарей

 

Короля Марка сильно злила великая слава сэра Тристрама. Когда он изгнал сэра Тристрама из Корнуэлла, а ведь он был родным племянником королю Марку, но король питал к нему подозрение из-за своей королевы Изольды Прекрасной, ибо ему казалось, что привязанность молодых людей друг к другу что-то уж слишком велика.
И когда сэр Тристрам отбыл из Корнуэлла в Англию, молва о новых подвигах сэра Тристрама все равно доходила до короля Марка и приводила его в ярость.
И он послал в Англию своих людей, чтобы следили за делами сэра Тристрама, и королева от себя тоже послала тайно соглядатаев, чтобы знать о делах его, из-за той великой любви, что была между ними. Когда же посланцы возвратились назад, то рассказали, всю правду, какую узнали: что сэр Тристрам превзошел всех рыцарей, кроме сэра Ланселота. Тяжко опечалился такому известию король Марк, Прекрасная же Изольда обрадовалась от души. А злоба совсем завладела королем Марком, и он, взявши с собою двух рыцарей и двух оруженосцев и приняв обличие странствующего рыцаря, отправился в Англию, дабы выискать случай и убить сэра Тристрама. Из его спутников одного звали сэр Берсуль, имя же второго рыцаря было Амант. На пути повстречался им рыцарь, и король Марк спросил у него, где им найти короля Артура.-
— Сэр, — тот отвечал, — в Камелоте. И еще он спросил того рыцаря про сэра Тристрама, слыхал ли он о таком при дворе короля Артура.
— Да будет вам ведомо, — отвечал рыцарь, — что вы найдете там сэра Тристрама в величайшем почете, какой только доставался рыцарю на этом свете, ибо доблестью своею он завоевал первенство на турнире под стенами Девичьего замка, что стоит у Твердой Скалы. И еще после того он своими руками один одолел тридцать славных рыцарей. А в последний раз он бился с сэром Ланселотом, и то был дивный бой. Сэр Ланселот привез сэра Тристрама ко двору, но ласкою, а не силою. И король Артур ему весьма был рад, он произвел его в рыцари Круглого Стола, место же ему за Круглым Столом досталось то же, на котором прежде сидел сэр Мархальт, славный рыцарь.
Королю Марку горько было слышать о почестях, доставшихся сэру Тристраму, и потому они поспешили с тем рыцарем распрощаться. И сказал тогда король своим двум рыцарям:
— Теперь я открою вам мой тайный замысел, ибо вам двоим я доверяю более всех на свете. Знайте же, что я прибыл сюда для того, чтобы погубить сэра Тристрама любым обманом и предательством, и плохо нам будет, если он уйдет у нас из рук.
— Увы! — сказал сэр Берсуль, — господин мой, что это значит? Ведь если таков ваш замысел, то вы замыслили постыдное, ибо сэр Тристрам — рыцарь благороднейший, какого мы знаем. И потому предупреждаю вас открыто, что я не соглашусь его погубить, и для того оставлю вас и перейду на службу к нему.
Услышав такие его речи, король Марк вдруг выхватил меч, воскликнув: «А, предатель!» — и так ударил сэра Берсуля мечом по голове, что рассек ее до зубов. Но когда его товарищ сэр Амант увидел такое подлое дело и оба оруженосца тоже, они сказали королю:
— Вы поступили низко и коварно, и потому мы больше вам не слуги. И знайте, мы обвиним вас за ваше предательство при дворе короля Артура. Тут совсем разъярился король Марк и хотел было зарубить Аманта, но тот с двумя оруженосцами держались дружно и не поддались его злобе. И, видя, что ему с ними не совладать, король Марк сказал так рыцарю Аманту:
— Знай, если ты обвинишь меня в предательстве, я сумею оправдаться перед королем Артуром, но я требую от тебя, чтобы ты не называл моего имени, не открывал, что я — король Марк, как бы не обернулось дело.
— Что до этого, — отвечал сэр Амант, — то я вашего имени не открою.
И с тем они расстались. Сэр Амант и его товарищи взяли тело сэра Берсуля и его похоронили.

 

ГЛАВА VIII
Как король подъехал к источнику и нашел там сэра Ламорака, возносящего жалобы на свою любовь к жене короля Лота

 

А король Марк поехал дальше и подъехал к ручью. Там у воды он сел отдохнуть в большом сомнении, продолжать ли ему путь дальше ко двору короля Артура или же вернуться обратно в свою страну.
И пока он там отдыхал у ручья, подъехал туда рыцарь в добрых доспехах, спешился, привязал коня к дереву, а сам уселся над самою водою и стал вздыхать, жаловаться и плакать. То были горчайшие любовные жалобы, какие только можно услышать, и рыцарь этот совсем не замечал, что рядом находится король Марк. Такова была его горькая жалоба, которую произносил он, рыдая и плача:
— О, прекрасная королева Оркнейская, супруга короля Лота и мать сэра Гавейна, и сэра Гахериса, и еще многих, ради твоей любви я жестоко страдаю!
Тогда король Марк поднялся, подошел к нему и сказал:
— Любезный рыцарь, ваши жалобы прегорестны.
— А в действительности, — отвечал рыцарь, — они еще во сто крат горше, нежели в силах выразить мое сердце.
— Прошу вас, — сказал король Марк, — назовите мне ваше имя.
— Сэр, что до моего имени, я не стану скрывать его ни от кого из рыцарей, носящих щит. Сэр, мое имя — сэр Ламорак Уэльский.
А сам сэр Ламорак, услышав речь короля Марка, сразу же понял по его речи, что перед ним Корнуэльский рыцарь.
— Сэр рыцарь, — сказал сэр Ламорак, — я по вашему говору понял, что вы из Корнуэлла, где живет ныне недостойнейший рыцарь и король, заклятый враг всех добрых рыцарей. Он себя заклеймил, изгнав из своего королевства сэра Тристрама, рыцаря славнейшего из ныне живущих на свете, о ком все рыцари говорят с великим почтением. Он же, ревнуя свою королеву, изгнал его из своей страны. Достойно сожаления, — сказал сэр Ламорак, — чтобы такой презренный и трусливый король, как король Марк, был супругом столь прекрасной и добродетельной дамы, как Изольда Прекрасная, ибо о нем весь мир говорит лишь самое дурное, о ней же говорят с величайшим почтением, какое когда-либо выражали королеве.
— До всего до этого мне нет дела, — сказал король Марк. — Но, сэр, может быть, вам известны какие-нибудь новости?
—Могу сказать вам, — отвечал сэр Ламорак. — В скором времени будет устроен большой турнир под Камелотом, у Замка Гент. Сражаться на том турнире, как слышал я, будут Король-с-Сотней-Рыцарей против короля Ирландии.
В это время подъехал туда рыцарь по имени сэр Динадан и приветствовал их обоих. Узнав же, что король Марк — Корнуэльский рыцарь, он стал поносить перед ним короля Марка еще в тысячу крат сильнее, чем сэр Ламорак. А потом предложил он королю Марку сразиться с одним из них двоих. Тому вовсе не по душе было сражаться, но сэр Динадан стал потешаться над ним, так что тот в конце концов выехал с копьем против сэра Ламорака. И сэр Ламорак так ударил на короля Марка, что перебросил его на конце копья через круп его коня.
Поднялся король Марк, снова сел верхом и собрался преследовать сэра Ламорака. Сэр же Динадан и не подумал вызывать на поединок сэра Ламорака, а королю Марку сказал, что его противник — сэр Кэй-Сенешаль.
— Это не верно, — сказал король Марк, — ведь он гораздо выше и сильнее сэра Кэя.
И поскакал он вслед за ним, нагнал его и окликнул.
— Что вам надобно? — спросил сэр Ламорак.
— Сэр, — тот отвечал, — я желаю сразиться с вами на мечах, раз вы нанесли мне поражение на копьях.
И они налетели друг на другу с мечами в руках. Сначала сэр Ламорак щадил его и бился не в полную силу, король же
Марк рубился не на шутку, так и осыпая его ударами. Видит сэр Ламорак, что король Марк рубится изо всех сил, тут он разъярился на него и удвоил свои удары, ведь он был из лучших рыцарей мира. И так ударил того по шлему, что король Марк поник головою к самой седельной луке. А сэр Ламорак, видя это, спрашивает:
— Ну, как дела, рыцарь? Сдается мне, что с вас уже довольно драки. Жалко было бы и дальше вас калечить, ведь вы рыцарь не слишком-то искусный. А потому я отпускаю вас ехать, куда вы пожелаете.
— Грамерси, — отвечал король Марк, — ведь вам я и в самом деле не ровня.
А сэр Динадан поднял его на смех, говоря:
— Да вы никому из добрых рыцарей не ровня.
— Что до этого, — отвечал ему король Марк, — то ведь вы-то с ним сразиться после меня отказались.
— А по-вашему, это мне позор? — сказал сэр Динадан. — Нет, сэр, всякому рыцарю к чести, если он умеет отказаться от того, что ему все равно не по плечу. И потому вам куда больше чести было бы отказаться, как я, от поединка с ним, ибо, верно говорю вам, он с пятерыми такими, как вы и я, сладит. Ведь вы, корнуэльские рыцари, не такие славные бойцы, как другие рыцари, и оттого, что сами вы не заслужили славы, вы ненавидите всех славных рыцарей. В вашей стране не родился такой рыцарь, как вот, к примеру, сэр Тристрам.

 

ГЛАВА IX
Как король Марк, сэр Ламорак и сэр Динадан приехали в замок, и как короля Марка там узнали

 

И они пустились в путь все вместе: король Марк, сэр Ламорак и сэр Динадан. Ехали-ехали и прискакали они к мосту, а перед въездом на мост стоит крепкая башня. И видят они всадника в добрых доспехах, который машет копьем и громко кричит, и вызывает их с ним сразиться.
— Вот что, — сказал сэр Динадан королю Марку. — Здесь живут два брата, одного зовут Алин, а другого Триан, и эти братья ни одного рыцаря не пропустят по мосту без поединка. Выезжайте вы и предложите поединок, — сказал сэр Динадан королю Марку. — А то что же вы все время ходите в побежденных.
Король Марк тогда устыдился, он наставил свое копье и налетел на сэра Триана. И поломали они оба в куски свои копья и пронеслись друг мимо друга. Тогда сэр Триан выслал королю Марку новое копье, но тот ни за что не соглашался биться дальше. И тогда они все трое подъехали к замку и попросили хозяев пустить их на ночлег.
— Милости просим, — отвечали рыцари из замка. — Мы приглашаем вас именем владельца этой башни, сэра Тора, Ариева сына.
Вот въехали они на широкий чистый двор, и там принимали их щедро, пока начальник дружины того замка (а звался он сэр Берлюс) не узнал вдруг короля Марка Корнуэльского.
И тогда сказал сэр Берлюс:
— Сэр рыцарь, я вас узнал, я знаю вас лучше, чем вы полагаете. Вы — король Марк, который убил моего отца прямо у меня на глазах, убил бы и меня, да только я сбежал и спрятался в лесу. Но знайте, ради господина моего, сэра Тора, который владеет этим замком, я на сей раз не причиню вам вреда и ущерба, ни вам и никому из ваших спутников. Но запомните, как только вы покинете этот ночлег, я буду с вами биться, сколько хватит у меня сил, ибо вы зарезали отца моего как трус и предатель. Покуда же, ради моего господина сэра Тора и ради доблестного рыцаря сэра Ламорака, прибывшего сюда на ночлег, вам будет оказано гостеприимство. Сожаления достойно, что вы находитесь в обществе благородных рыцарей, ведь вы — подлейший из рыцарей и королей на свете и погубитель славных рыцарей, и что бы вы ни совершили, все — коварством.

 

ГЛАВА Х
Как сэр Берлюс сражался с королем Марком, и как сэр Динадан принял его сторону

 

Устыдился король Марк и ничего не сказал в ответ. Но сэр Ламорак и сэр Динадан, услыхав, что он — король Марк, пожалели, что с ним поехали.
После ужина разошлись все спать, а наутро встали, и король Марк отправился в путь вместе с сэром Динаданом.
Но не проехав и трех миль, повстречали они трех всадников, и один из них был сэр Берлюс, а другие двое его сородичи.
И, увидев короля Марка, воскликнул сэр Берлюс громким голосом:
— Предатель! Защищайся, ибо знай: я — сэр Берлюс!
— Сэр рыцарь, — сказал тут сэр Динадан, — мой совет вам: не останавливайте его сейчас, дайте проехать, ведь он держит путь к королю Артуру. А поскольку я дал слово доставить его к господину моему королю Артуру, приходится и мне поневоле выступать заодно с ним, хотя мне вовсе не по душе его нрав и я рад бы его оставить.
— Ну, что ж, сэр Динадан, — сказал сэр Берлюс, — мне жаль, что вы заодно с ним, но в таком случае держитесь!
С тем он устремил коня на короля Марка, ударил его по щиту с такой силою, что тот вылетел из седла и растянулся на земле. Увидел это сэр Динадан, упер покрепче свое копье, поскакал на второго рыцаря и вышиб его из седла. А потом сэр Динадан повернул коня и сокрушил также и третьего рыцаря и поверг его на землю, ибо этот сэр Динадан, когда садился на коня, был добрый боец.
И тут началась горячая схватка, ибо в пешем бою сэр Берлюс и его товарищи стояли стойко плечом к плечу. Но с помощью сэра Динадана противник короля Марка сэр Берлюс был повержен наземь, а двое его товарищей обратились в бегство. И когда бы не сэр Динадан, король Марк его бы убил, так что сэр Динадан спас ему жизнь, ибо этот король Марк был низкий убийца.
И, севши на коней, они снова пустились в путь и оставили сэра Берлюса жестоко израненного.
Так проехали король Марк и сэр Динадан еще четыре английских лиги и видят — мост, а перед въездом на мост всадник, в полном вооружении и готовый к бою.
— Глядите, — сказал сэр Динадан, — вон стоит рыцарь, с которым надо сразиться, ибо по этому мосту проехать может лишь тот, кто вступит с ним в поединок.
— Добро, — отвечает король Марк, — теперь ваша очередь выезжать на поединок.
Но сэр Динадан знал, что этот всадник — доблестный рыцарь, и ему вовсе не по сердцу было с ним сражаться. Он хотел бы, чтобы с ним сразился король Марк. Но и отказаться сэру Динадану было никак невозможно, и вот они оба выставили копья и щиты, сшиблись, и сэр Динадан был силою удара сбит с коня на землю. С поспешностью вскочил он опять в седло и потребовал от рыцаря, чтобы он теперь рубился с ним на мечах. Но тот отвечал ему так:
— Любезный рыцарь, продолжать поединок с вами я сейчас не буду, ибо так велит здешний обычай.
Сэр Динадан жестоко разгневался, что не может с ним сквитаться, однако на том они и разъехались. Тот рыцарь ни за что не согласился им открыть свое имя, но сэру Динадану подумалось, что он и так его узнает по щиту, и что это — сэр Тор.

 

ГЛАВА XI
Как король Марк насмехался над сэром Динаданом, и как им встретились шесть рыцарей Круглого Стола

 

Они поскакали дальше, и король Марк стал в пути насмехаться над сэром Динаданом, говоря так:
— А я-то думал, что вам, рыцарям Круглого Стола, никто не страшен!
— Так оно и есть, — отвечал сэр Динадан. — А вот вас в Корнуэлле, клянусь душой, хорошими рыцарями не назовешь! Но поскольку вы так стараетесь меня уязвить и унизить, я вызываю вас в поединке испытать мою силу.
— Ну, нет, — отвечал король Марк, — я ни за что не соглашусь с вами биться. Но прошу вас, по чести, чтобы при дворе короля Артура вы не открывали, кто я, ибо меня там жестоко ненавидят.
— Позор вам, — отвечал сэр Динадан, — что вы поступаете столь низко, ведь сразу видно, что вы трусливы, да к тому же вы еще убийца, а это — величайший позор для рыцаря, ибо рыцарь-убийца не заслуживает чести и рыцарской славы. Ведь если бы не я, вы зарезали бы поверженного рыцаря сэра Берлюса, а ведь он рыцарь — не вам ровня, да и никогда вам с ним не сравниться ни искусством, ни доблестью.
Так они ехали, переговариваясь, и наконец подъехали к высокому дому, и там встретил их рыцарь и пригласил их к себе на ночлег. И они, по приглашению того рыцаря, остановились у него, и был им оказан сердечный прием, и не было им ни в чем недостатка, ибо он рад был всякому странствующему рыцарю, рыцарям же короля Артура в особенности. Потом спросил сэр Динадан у их хозяина, как имя того рыцаря, что охраняет въезд на мост.
— А что за причина вам спрашивать! — спросил хозяин.
— Да он совсем недавно выбил меня из седла.
— А, любезный рыцарь, — сказал хозяин, — тут вам нечего дивиться, ибо он — превосходный рыцарь, имя же его сэр Тор, сын Ария-Скотопаса.
— А! — сказал сэр Динадан, — это, стало быть, и был сэр Тор? Правду сказать, так мне и подумалось.
И вот пока они стояли так, беседуя, вдруг показались шесть рыцарей короля Артура — они скакали у них на виду через поле в полном вооружении; и сэр Динадан узнал их всех по щитам. Первый был добрый рыцарь сэр Ивейн, сын короля Уриенса. Второй был благородный рыцарь сэр Брандель. Третьим был Озанна-Храброе Сердце. Четвертый — сэр Ивейн Отчаянный. Пятым был сэр Агравейн, шестым сэр Мордред — два брата сэра Гавейна.
Разглядев этих шестерых, сэр Динадан задумал про себя каким-нибудь способом заставить короля Марка вступить в поединок с одним из них. И вот, сев на коней, они пустились вслед за этими шестью и так проскакали без малого три английских мили. Наконец видит король Марк, они все шестеро сидят у источника, пьют и едят, что нашлось у них с собою. А лошади их пасутся неподалеку, иные спутаны, и щиты их висят вокруг них.
— Глядите-ка, — сказал сэр Динадан, — вот странствующие рыцари, с ними предстоит нам сразиться.
— Избави Бог, — сказал король Марк, — ведь их шестеро, нас же всего только двое.
— Ну и что ж, — отвечал сэр Динадан, — будем биться не на жизнь, а на смерть! Я нападу на переднего.
И с тем он изготовился к бою. А при виде этого с той же быстротой, с какой устремился сэр Динадан на тех рыцарей, поскакал оттуда король Марк прочь, и все его слуги за ним.
Когда увидел сэр Динадан, что король Марк обратился в бегство, опустил он копье, перекинул на спину щит и поскакал к своим товарищам — рыцарям Круглого Стола. Сэр Ивейн сразу же признал сэра Динадана, и все его товарищи тоже.

 

ГЛАВА XII
Как те шестеро рыцарей выслали сэра Дагонета сразиться с королем Марком, и как король Марк отказался вступить с ним в поединок

 

Они стали расспрашивать его об его приключениях и не случилось ли ему встретить сэра Тристрама или сэра Ланселота.
— Да поможет мне Бог, — он отвечал, — что до меня, то я не встречал ни того, ни другого с тех пор, как оставил Камелот.
— А что за рыцарь это был, — спросил сэр Брандель, — что так поспешно вдруг от вас повернул и ускакал через вон то поле?
— Сэр, это рыцарь из Корнуэлла и ужаснейший из трусов, когда-либо садившихся на коня.
— А как его имя? — спросили все рыцари.
— Этого я не знаю, — отвечал сэр Динадан.
И вот, отдохнув и побеседовав между собою, они снова сели на коней и приехали к замку, где жил один старый рыцарь, оказавший гостеприимство всем странствующим рыцарям.
Там они сидели и беседовали, и вдруг приехал в замок сэр Грифлет по прозвищу Божий Сын. Ему был оказан добрый прием, и все рыцари стали расспрашивать его, не встречал ли он сэра Ланселота или сэра Тристрама.
— Я их не видел с тех пор, как они покинули Камелот. А сэр Динадан решил обойти и осмотреть замок, и в дальнем покое он нашел короля Марка, и тогда он стал его бранить и спрашивать, отчего это он вдруг его бросил и ускакал?
— Сэр, я не решился ехать с вами, ведь их было так много. Но как вам удалось спастись? — спросил король Марк.
— Сэр, оказалось, что они — мои добрые друзья.
— Кто же у них предводитель? — спросил король Марк. И сэр Динадан, чтобы запугать его, сказал, что сэр Ланселот.
— Ах, Иисусе! — воскликнул король Марк. — А можно ли узнать сэра Ланселота по щиту?
— Конечно, — отвечал сэр Динадан, — ибо он носит серебряный щит с черными полосами.
Все это он говорил, чтобы напугать короля Марка, ибо сэра Ланселота среди тех рыцарей не было,
— Тогда я прошу вас, — сказал король Марк, — сопровождать меня и дальше.
— К этому у меня нет охоты, — отвечал сэр Динадан, — ведь вы-то меня бросили и уехали.
И сэр Динадан оставил короля Марка и возвратился к своим товарищам. И они сели на коней и поехали вместе, беседуя в пути о корнуэльском рыцаре, ибо сэр Динадан рассказал, что он ночевал в том же замке.
— Вот это хорошо, — сказал сэр Грифлет. — Со мною как раз едет сэр Дагонет, шут короля Артура, славный малый и первый в мире забавник.
— А знаете что? — сказал сэр Динадан. — Я ведь сказал корнуэльскому рыцарю, что с нами тут сэр Ланселот, а корнуэльский рыцарь спросил меня, какой у него щит, и я описал ему щит сэра Мордреда.
— Правильно, — сказал сэр Мордред, — я ведь ранен и едва могу выдержать тяжесть щита и доспехов, и потому облачим сэра Дагонета в мои доспехи, дадим ему мой щит и выпустим против корнуэльского рыцаря.
— Так и будет сделано, — сказал сэр Дагонет, — клянусь душой!
Облачили сэра Дагонета в доспехи сэра Мордреда, навесили на него серебряный щит, посадили на боевого скакуна и дали в руку тяжелое копье.
— Ну, — говорит сэр Дагонет, — подавайте сюда вашего рыцаря, уж я повергну его наземь, вот увидите.
Они все отъехали к опушке леса и стали ждать, пока мимо поедет король Марк. И когда он показался, выпустили на него сэра Дагонета. Помчался сэр Дагонет во весь опор — прямо на короля Марка. И, приблизившись к нему с гневными возгласами, крикнул:
— Держись, корнуэльский рыцарь, сейчас я тебя убью! А король Марк, разглядевши его щит, сказал себе:
— Это скачет сэр Ланселот. Увы, я погиб!
И, повернув коня, он пустился прочь во весь опор и скакал сквозь заросли и буреломы. А сэр Дагонет гнался за королем Марком, точно бешеный, изрыгая хулу и проклятья, и носились они так по всему лесу.
А сэр Ивейн и сэр Брандель, видя как сэр Дагонет гонит по лесу рыцаря, смеялись, словно безумные. Потом они сели на коней и поскакали за ними посмотреть, как дальше преуспеет сэр Дагонет, ибо им никак нельзя было допустить, чтобы сэр Дагонет пострадал, — ведь король Артур его очень любил и своей рукой посвятил в рыцари. Он перед началом каждого турнира заставлял короля Артура смеяться. И потому эти рыцари тоже углубились в чащу леса и скакали то туда, то сюда, перекликаясь и гоняясь за королем Марком, так что шум стоял на весь лес.

 

ГЛАВА XIII
Как сэр Паломид по воле случая повстречался с бегущим королем Марком, и как он поверг наземь Дагонета и остальных рыцарей

 

А король Марк выехал неожиданно к ручью, и видит, поперек тропы стоит странствующий рыцарь, верхом и в полном вооружении, с тяжелым копьем в руке. Увидал он, что король Марк спасается бегством, и сказал ему так:
— Рыцарь, стыдись! Поверни коня и стань рядом со мной, и я буду тебе защитой.
— Ах, добрый рыцарь, — отвечал король Марк, — дай мне проехать, ибо за мною гонится лучший рыцарь мира, тот, у которого щит с черной перевязью.
— Стыдись! — отвечал рыцарь, —он вовсе не принадлежит к знаменитейшим рыцарям мира. Но даже будь он сам сэр Ланселот или сэр Тристрам, я не побоюсь выехать и против сильнейшего из них!
Услышав от него такие слова, король Марк поворотил коня и встал подле него. А неизвестный рыцарь выехал с копьем на сэра Дагонета и с такой силою его поразил, что тот перелетел через круп своего коня и едва не сломал себе шею. Но тут подоспел сэр Брандель, и, увидев сэра Дагонета поврежденным, он разгневался жестоко и крикнул:
— Ну, держись, рыцарь!
И они сшиблись на полном скаку. Неизвестный рыцарь с такою силой ударил на сэра Бранделя, что тот так и рухнул на землю, и всадник и конь. Тем временем подскакал и сэр Ивейн, и он видел это все.
— Иисусе! — воскликнул. — Что за могучий рыцарь! Они выставили копья, ринулись друг на друга, и этот рыцарь налетел на сэра Ивейна с такой силой, что поверг наземь и его. Следом прискакал и сэр Озанна-Бесстрашное Сердце и был тоже повержен на землю.
— Вот что, — сказал тогда сэр Грифлет, — я полагаю, что надобно послать к этому странствующему рыцарю и узнать, не от Артурова ли он двора, ибо я полагаю, что это сэр Ламорак Уэльский.
И они послали к нему и просили этого могучего неизвестного рыцаря сказать им, как его зовут и от Артурова ли он двора или же нет.
— Что до моего имени, то передай этим рыцарям, что я странствующий рыцарь, как и они, и имени моего им пока не открою. Но пусть они знают, что я — не из числа рыцарей короля Артура.
С тем паж к ним возвратился и передал, что ему было сказано.
— Клянусь головой, — молвил сэр Агравейн, — он один из самых могучих рыцарей, каких я только встречал, ибо он сокрушил подряд троих благородных рыцарей, да и нам не уйти от позора, придется с ним сразиться.
И с тем сэр Агравейн наставил свое копье, а тот поджидал его наготове и перекинул его через конский круп на землю. Подобным же образом обошелся он и с сэром Ивейном Отчаянным, а также и с сэром Грифлетом. Так расправился он с ними со всеми, кроме сэра Динадана, который остался на опушке, и сэра Мордреда, в чьи доспехи был облачен сэр Дагонет.
А когда с этим было покончено, неизвестный рыцарь повернул коня и неспешно пустился в путь, король же Марк ехал вслед за ним и всячески его превозносил. Но он не вымолвил ни слова в ответ, а лишь тяжко и горько вздыхал и, низко поникнув головой, не слушал его речей. Так проехали они без малого три английских мили. Тут подозвал рыцарь к себе одного из пажей и сказал:
— Скачи вон к тому прекрасному замку, передай мой поклон владелице замка и здешних земель и попроси, чтобы она выслала мне доброй пищи и питья подкрепиться. Если же она спросит тебя, кто я, скажи, что я — тот самый рыцарь, что преследует Зверя Рыкающего, (а говоря по-английски, Зверя Лающего, ибо куда бы тот зверь ни шел, в брюхе у него раздавался лай и рык, словно то целая свора гончих псов).
Паж туда отправился, явился в замок, и приветствовал его владелицу, и рассказал, от кого он прибыл. Она же, когда услышала, что его прислал рыцарь, который преследует Зверя Рыкающего, то воскликнула:
— Ах, милостливый Господи Иисусе! — сказала она. — Когда же смогу я увидеть этого славного рыцаря — моего любезного сына сэра Паломида? Увы! Неужто он не остановится у меня?
И с тем она упала без чувств, и плакала, и горько рыдала. Но как только вернулись к ней силы, она передала пажу все яства, каких он спрашивал. И, возвратившись, он сразу открыл королю Марку, что имя этого рыцаря — сэр Паломид.
— Я рад, — сказал король Марк, — но ты молчи и никому не говори.
Вскоре они все спешились, расселись на земле и стали отдыхать. А король Марк незаметно возьми да и усни. Увидел сэр Паломид, что он крепко спит, сел на коня и поскакал прочь, сказав:
— Спящий рыцарь — мне не товарищ. И он ускакал, пришпорив коня.

 

ГЛАВА XIV
Как король Марк и сэр Динадан слышали жалобы и пени сэра Паломида на Прекрасную Изольду

 

А теперь мы обратимся к сэру Динадану, который нашел своих семерых товарищей в глубокой печали, и когда он услышал, что с ними было, то и он опечалился тоже.
— Сэр Ивейн, — сказал сэр Динадан, — я не побоюсь голову заложить, это был сэр Ламорак Уэльский. Даю всем вам обещание, что отыщу его, если только возможно его отыскать в пределах этой страны.
И с тем сэр Динадан поехал на поиски этого рыцаря, как и король Марк, который тем временем разыскивал его по всему лесу. И едучи по лесу в поисках сэра Паломида, король Марк вдруг услышал чьи-то горькие стоны. Он подъехал поближе, насколько осмелился. И видит рыцаря, который сошел с коня, снял шлем и стоит, испуская печальные стоны и горестные любовные жалобы.
На том мы их оставим и поведем речь о сэре Динадане, который тоже поехал на поиски сэра Паломида. Въехал он в лес, и повстречался ему рыцарь-охотник.
— Сэр, — спрашивает его сэр Динадан, — не попадался ли вам рыцарь, у которого серебряный щит со львиными головами?
— Да, добрый рыцарь, — тот отвечал, — совсем недавно повстречался мне этот рыцарь, и путь держал он прямо вон туда.
— Грамерси, — сказал сэр Динадан, — если уж я найду след его коня, тогда я сумею разыскать и рыцаря.
И поехал сэр Динадан в ту сторону, а был уже поздний вечер. И вдруг слышит печальные звуки, будто бы человек плачет. Поехал сэр Динадан на эти звуки, а подъехавши поближе, спешился и пошел дальше пешком. И вот видит он, стоит под деревом рыцарь, конь его привязан тут же, шлем в руке; и стонет этот рыцарь прегорестным образом, и жалуется сокрушенно на Прекрасную Изольду, королеву Корнуэльскую, говоря:
— Ах, прекрасная дама, зачем люблю я тебя? Ведь ты превосходишь всех своей красотою, а мне не выказываешь ни любви, ни милости. И все же, увы мне! должен я тебя любить. И не в чем мне винить тебя, госпожа моя, ибо тебя любит лучший рыцарь в мире, а ты — его, и это сэр Тристрам Лионский. А супруг твой — недостойнейший из рыцарей и презреннейший из королей; последний из трусов и коварный предатель — господин твой король Марк. Увы, зачем столь прекрасная дама, которой нигде нет равных, повенчана с ничтожнейшим рыцарем мира!
И все эти речи слышал король Марк, все, что сэр Паломид о нем говорил. И потому, увидев вдруг сэра Динадана, он испугался, как бы и тот его не заметил и не открыл сэру Паломиду, что он и есть король Марк. И потому он оттуда потихоньку удалился, сел на коня и ускакал к своим людям туда, где он оставил их его дожидаться. И поехал он дальше, торопясь в Камелот.
Там нашел он уже сэра Аманта, рыцаря, который обвинил его перед королем Артуром в предательстве. Король, не откладывая, тут же постановил им сразиться друг с другом. И по несчастному случаю король Марк пробил сэру Аманту грудь; а ведь сэр Амант был в том споре прав. Король же Марк, не сходя с коня, пустился прочь и ускакал от двора из страха перед сэром Динаданом, что тот откроет сэру Тристраму и сэру Паломиду, кто он такой.

 

ГЛАВА XV
Как король Марк неправедно убил перед королем Артуром Аманта, и как сэр Ланселот доставил короля Марка к королю Артуру

 

А там при дворе короля Артура были девицы, посланные от Изольды Прекрасной к сэру Тристраму, и они хорошо знали сэра Аманта. И вот, с изволения короля Артура, они пришли к нему и с ним говорили, ибо пока острие копья торчало у него в груди, он еще мог говорить.
— Ах, любезные девицы, — он сказал, — передайте поклон мой Прекрасной Изольде и расскажите ей, что я умираю за нее и за сэра Тристрама.
И он поведал тем девицам, как король Марк подло погубил его и сэра Берсуля, его товарища.
— За это его предательство я обвинил его перед королем Артуром, и вот я убит, хоть правда на моей стороне. А все потому, что мы с сэром Берсулем отказались убить предательски сэра Тристрама.
Заплакали тут громкими голосами обе девушки, так что весь двор их слышал, и говорили так:
— О, милостливый Иисусе, ведающий все, что сокрыто! Отчего попускаешь ты столь коварному предателю одолеть и убить этого верного рыцаря, сражавшегося за правду?
Так узнали король и королева и все бароны, что рыцарь, убивший сэра Аманта, — это король Марк, и он же еще раньше убил сэра Берсуля, за что и был обвинен сэром Амантом. И король разгневался безмерно, и все другие рыцари тоже.
Сэр же Тристрам, когда узнал обо всем, то горько оплакал гибель сэра Берсуля и сэра Аманта. И тогда сэр Ланселот, увидев сэра Тристрама плачущим, поспешил к королю Артуру и сказал ему так:
— Сэр, прошу вас, — дозвольте мне воротить назад этого недостойного рыцаря и короля.
— Да, я прошу вас, — молвил король, — доставьте его сюда, но исполните мою волю и, блюдя мою честь, сохраните ему жизнь.
И вот сэр Ланселот со всей поспешностью облачился в доспехи, сел верхом на могучего коня, взял в руку копье и поскакал вдогонку за королем Марком. Через три английских мили нагнал его сэр Ланселот и крикнул, чтобы он поворачивал коня:
— Вернись, трусливый рыцарь и король! Ибо хочешь ты того или нет, ты все равно возвратишься вместе со мною ко двору короля Артура!
Король Марк оборотился, увидел сэра Ланселота испросил:
— Любезный сэр, как ваше имя?
— Знай, мое имя — сэр Ланселот, а потому — защищайся! Услышав, что это сам сэр Ланселот скачет на него во весь опор с копьем в руке, король Марк вскричал громким голосом:
— Я сдаюсь тебе, сэр Ланселот, благородный рыцарь! Но сэр Ланселот, ничего не желая слышать, продолжал скакать прямо на него. И когда они сблизились, король Марк, не защищаясь, вывалился, словно мешок, наземь из седла — лежит недвижимо и кричит:
— Пощади, сэр Ланселот!
— Встань и защищайся, трусливый рыцарь и король!
— Сэр, я не хочу сражаться, — отвечал король Марк, — но готов последовать за вами, куда вы ни повелите.
— Увы, — сказал сэр Ланселот, — мне жаль, что я не могу и одного удара нанести тебе за сэра Тристрама, и за Прекрасную Изольду, и за тех двух рыцарей, столь коварно тобою убитых!
И, подсадив его на коня, он привез его к королю Артуру. А как въехали они в ворота, король Марк тут же спешился, не сходя с места, бросил шлем свой и меч оземь и, распростершись ниц, у ног короля Артура, поручил себя его милости и власти.
— Да поможет мне Бог, — молвил король Артур, — мы и рады и не рады вас видеть у себя при дворе. Радует нас, что вы здесь, хоть, как видно, и против вашей воли.
— Это правда, — отвечал король Марк, — а иначе меня сейчас бы здесь не было, ибо господин мой сэр Ланселот доставил меня сюда силой.
— Что ж, — сказал король Артур, — вы обязаны мне службой, верностью и подчинением, я же от вас ничего этого не видел, вы во всем были мне противник и моих рыцарей погубитель. Как же думаете вы предо мной оправдаться?
— Сэр, — отвечал король Марк,—что только ваше величество от меня ни пожелает и сколько будет в моих силах, я все готов возместить.
Ибо он был скор на сладкие речи, но слова своего не держал. Но король Артур, к радости сэра Тристрама, дабы установить между ними согласие велел королю Марку там еще остаться и назначил им срок примириться.

 

ГЛАВА XVI
Как сэр Динадан рассказал сэру Паломиду о поединке между сэром Ланселотом и сэром Тристрамом

 

А теперь мы обратимся к сэру Паломиду и поведем речь о том, как сэр Динадан утешал его в его великой печали.
— Кто вы? — спрашивает его сэр Паломид.
— Сэр, я такой же странствующий рыцарь, как и вы, и давно разыскиваю вас по вашему щиту.
— Вот мой щит, — отвечал тот. — Но если вы желаете им завладеть, то знайте, что я буду его защищать.
— Ну, нет, — отвечал сэр Динадан, — я желаю дружбы с вами.
— Как угодно, но если вы хотите поединка, то я не заставлю себя просить и ждать.
— Сэр, — спросил его сэр Динадан, — куда же держите вы путь?
— Клянусь головой, — отвечал сэр Паломид, — сам не знаю. Я еду туда, куда влечет меня судьба.
— А не встречался ли вам сэр Тристрам или, быть может, вы слышали о нем?
— Да поможет мне Бог, я и слышал о сэре Тристраме, и встречался с ним, и хоть в душе мы не любим друг друга, однако в мой трудный час сэр Тристрам спас меня от смерти. А потом, прежде чем нам расстаться, мы по взаимному уговору назначили день, чтобы нам съехаться у каменной гробницы, что возвел некогда под Камелотом Мерлин. И там должны мы были с ним сразиться. Но случилось так, что мне помешали, — сказал сэр Паломид, — и я не смог выполнить уговора, и это меня жестоко печалит. Но у меня есть веское оправдание, ибо вместе со многими другими рыцарями я находился в плену, так что сэр Тристрам поймет, что я не из трусости и малодушия не явился к месту нашей встречи.
И сэр Паломид назвал сэру Динадану день, когда должен был состояться между ними поединок.
— Да поможет мне Бог, — сказал сэр Динадан, — в этот самый день у этой самой гробницы был поединок между сэром Тристрамом и сэром Ланселотом — самый богатырский бой, какой когда-либо вели между собой два рыцаря в этой стране, ибо они бились кряду более пяти часов и оба так истекли кровью, что все кругом дивились, как могли они так долго выстоять. А потом с обоюдного согласия заключили они между собою дружбу и поклялись в братстве навечно. А теперь сэр Тристрам возведен в рыцари Круглого Стола и сидит на месте благородного рыцаря сэра Мархальта.
— Клянусь головой, — сказал сэр Паломид, — сэр Тристрам куда сильнее, чем сэр Ланселот, и гораздо отважнее.
— Сэр, а вы разве мерились силами с ними обоими? — спросил сэр Динадан.
— Я испытал силу сэра Тристрама, — отвечал сэр Паломид, — но с сэром Ланселотом в бою не встречался, разве только сам того не ведая. Но один раз я застал сэра Ланселота спящим у ручья. Он в тот раз одним копьем сокрушил сэра Тристрама и меня. Но они тогда еще не знали друг друга.
— Ну, любезный рыцарь, — сказал сэр Динадан, — что до сэра Ланселота и сэра Тристрама, то лучше их не трогать, ведь даже со слабейшим из них двоих едва ли справится хоть кто-нибудь из ныне живущих рыцарей.
— Боже избави, это все так, — отвечал сэр Паломид. — Но только, если они меня оскорбят, я так же готов принять бой с любым из них, как и с вами.
— Сэр, прощу вас, — сказал сэр Динадан, — назовите мне ваше имя, и я буду вам верным товарищем на всем пути в Камелот. А когда мы прибудем туда, там сможете вы отличиться на большом турнире, на котором будут присутствовать королева Гвиневера и прекрасная Изольда Корнуэльская.
— Знайте же, сэр рыцарь, что я отправлюсь в Камелот ради того, чтобы лицезреть Изольду Прекрасную, а иначе бы меня там не увидели. Но выступать на турнире при дворе короля Артура я не стану.
— Сэр, — сказал сэр Динадан, — я готов ехать вместе с вами и буду к вашим услугам, если вы назовете мне ваше имя.
— Сэр, узнайте, что имя мое — Паломид, я брат сэру Сафиру, доброму рыцарю, и сэру Сегвариду. И мы все трое — рожденные сарацины.
—Сэр, я вас благодарю, — сказал сэр Динадан, — ибо я рад с вами познакомиться. Клянусь, через меня вам не будет зла, но только выгода, насколько у меня достанет сил. Вы завоюете славу при дворе короля Артура, и вас ждет там сердечный прием.
И с тем они пристегнули свои шлемы, вскинули на плечи щиты, сели на коней и поскакали широкой дорогой в Камелот.
Едут они и видят по пути прекрасный и богатый замок за стенами крепкими, какие крепче не найти в здешнем краю. И сказал сэр Паломид сэру Динадану:

 

ГЛАВА XVII
Как сэр Ламорак бился с разными рыцарями из замка, где находилась Фея Моргана

 

— Вот замок, мне отлично знакомый, ибо в этом замке обитает королева Фея Моргана, сестра короля Артура. Король Артур сам ей подарил этот замок, в чем с тех пор раскаялся тысячу раз, ибо с тех пор между ним и ею не прекращались раздор и несогласие; но уж отнять у нее этот замок он не мог ни силою, ни уговорами и никакими ухищрениями. Она же по всякому поводу затевает войну против короля Артура, и она содержит при себе всевозможных отчаянных рыцарей, дабы губить тех рыцарей, которых любит король Артур. Так что никто здесь не может проехать, покуда не сразится с каким-нибудь рыцарем, а то и с двумя или даже с тремя. И если случается, что рыцарь короля Артура терпит поражение, то он лишится коня и доспехов и всего, что при нем, да еще, того гляди, и сам окажется пленником.
— Да поможет мне Бог, — сказал сэр Паломид, — это жестокий и позорный для королевы обычай — враждовать с родным братом и государем, который почитается цветом рыцарства и христианского, и языческого. И я всем сердцем желал бы уничтожить этот обычай. Пусть свет узнает, что ей я служить не стану. Если же она вышлет против меня своих рыцарей, как, я полагаю, она не преминет это сделать, то им будет со мною немало забот.
— И я, клянусь жизнью, буду вместе с вами, — сказал сэр Динадан, — насколько достанет у меня сил!
И вот пока они так стояли верхами перед замком, подскакал к ним рыцарь с красным щитом, а за ним следовали двое оруженосцев. Он подъехал прямо к сэру Паломиду и сказал:
— Любезный странствующий рыцарь, я требую от вас, во имя верности, какою вы обязаны всему Рыцарскому Ордену, чтобы вы не вступали в бой ни с одним из рыцарей этого замка, — так сказал ему сэр Ламорак. — Это — мое дело, ради него я сюда прибыл. Я прошу вас, рыцарь, предоставьте сражаться мне, если же я потерплю поражение, тогда отомстите за меня!
— Во имя Господа, — отвечал сэр Паломид, — приступайте. Мы же поглядим, как вы преуспеете.
Между тем выехал из замка рыцарь и устремился на рыцаря с красным щитом. Вот сшиблись они, и тот, у кого был красный щит, так ударил на своего противника, что поверг его наземь. Тут вдруг выехал второй рыцарь замка, однако и ему был нанесен такой удар, что он вылетел из седла. Вслед за тем и третий рыцарь появился из ворот, но рыцарь с красным щитом и его сокрушил. Тут подъехал сэр Паломид и стал его просить, чтобы дозволил он и ему сразиться.
— Нет, сэр рыцарь, — тот отвечал, — предоставьте мне на этот раз действовать по моей воле, ибо, будь их даже двадцать рыцарей, я их все равно не испугаюсь!
А на стенах замка стояли дамы и кавалеры и громко ему кричали:
— Славно ты бьешься, рыцарь с красным щитом! Двое же его оруженосцев, лишь только он сшибал рыцаря на землю, тут же ловили коня, снимали седло и сбрую, коня отпускали в лес, а рыцаря выдерживали, пока не кончатся все поединки.
Но вот выехал из замка четвертый рыцарь и со свежими силами предлагает поединок рыцарю с красным щитом. Тот был готов, и он нанес своему противнику удар такой силы, что рухнули наземь и конь, и всадник, и при падении сломал рыцарь себе спину и шею тоже.
— Ах, Иисусе! — сказал сэр Паломид. — Это превосходный рыцарь и лучший боец на копьях, которого я знаю.
— Клянусь головой, — сказал сэр Динадан, — да он ни в чем не уступает ни сэру Ланселоту, ни сэру Тристраму, этот рыцарь, кто бы он ни был.

 

ГЛАВА XVIII
Как сэр Паломид хотел выступить вместо сэра Ламорака против рыцарей замка

 

Но в это время выехал из замка еще один рыцарь, и держал он щит с черной и белой перевязью. И сшибся с ним рыцарь Красного Щита и такой силы нанес ему удар, что пробил и щит с перевязями, и грудь рыцаря, и конский хребет.
— Любезный рыцарь, — обратился к нему сэр Паломид, — слишком много вам досталось ратных трудов, и потому прошу вас, дайте сразиться мне, ибо вам необходим отдых.
— Разве, сэр, — отвечал тот, — я кажусь вам слабым и обессилевшим? Нет, сэр, мне думается, предложение ваше для меня постыдно и оскорбительно, между тем как победа на моей стороне. Ведь говорю вам, как говорил поначалу: будь их даже двадцать рыцарей, я их одолею! Если же быть мне поверженным или убитым, вот тогда отомстите за меня. А если вы полагаете, что я устал, и вам пришла охота вступить в поединок со мною, то извольте, я дам вам случай повоевать вволю.
— Сэр, — он отвечал, — я так сказал не оттого, что желаю сразиться с вами, но мне думается, что вы чересчур много потрудились.
— Ну, а коли так, — сказал рыцарь с красным щитом, — окажите мне любезность и не делайте мне больше оскорбительных предложений. А я за это вызываю вас на поединок, и вы убедитесь, что я еще не обессилел.
— Раз вы меня вызываете, — сказал сэр Паломид, — тогда держитесь!
И оба рыцаря ринулись друг на друга, сколько было силы в их конях, и тот рыцарь так ударил сэра Паломида по щиту, что копье проникло ему в бок и нанесло ему глубокую и опасную рану. И сэр Паломид упал с коня. А тот рыцарь оборотился против сэра Динадана, но он, видя его приближение, вскричал громким голосом так:
— Сэр, у меня нет желания с вами сражаться!
Однако тот ему не внял и несся вскачь прямо на него. Тогда пришлось, стыда ради, и сэру Динадану выставить копье, и оно разлетелось в куски, ударившись об рыцарев щит. А тот ударил его в ответ так, что сбросил наземь с коня.
Но их коней он оруженосцам тронуть не позволил, оттого что сэр Паломид и сэр Динадан — странствующие рыцари.
После этого он снова оборотился к замку и сразился еще с семью рыцарями, и ни один не мог против него устоять, всех поверг он на землю. Из двенадцати рыцарей он убил в честном бою четверых, а восьмерых заставил на перекрестии меча поклясться в том, что они не станут дальше следовать злобному обычаю этого замка. И, заставив их принести такую клятву, отпустил их на все четыре стороны.
А на стенах замка во все времена сражений стояли дамы и кавалеры, и они кричали ему так:
— Рыцарь с красным щитом, вы отличились так, как ни один рыцарь, нами когда-либо виденный!
И с тем вышел из замка безоружный рыцарь и сказал:
— Рыцарь с красным щитом, много бед сотворил ты за один нынешний день! А потому отправляйся туда, откуда прибыл, ибо здесь больше уже некому драться с тобою, и мы горько сожалеем, что ты к нам явился, ведь из-за тебя погибли все древние обычаи этого замка.
И с таковыми словами этот рыцарь снова удалился в замок и запер за собою ворота. А рыцарь с красным щитом тут кликнул своих оруженосцев и ускакал с ними прочь во весь опор.
Как только скрылся он из глаз, сэр Паломид приблизился к сэру Динадану и сказал:
— Никогда еще ни от одного рыцаря не принимал я такого позора. А потому я намерен поскакать за ним вослед и сквитаться с ним на мечах, раз уж верхом, как видно, мне его не одолеть.
— Сэр Паломид, — сказал сэр Динадан, — мои совет вам, не ищите вы с ним боя, ибо вам оттого не будет чести, ведь вы видели, сколько он сегодня уже потрудился и как устал.
— Клянусь всемогущим Иисусом, — сказал сэр Паломид, — я не буду знать покоя, пока не сражусь с ним.
— Сэр, — сказал сэр Динадан, — а я буду вашим зрителем.
— Что ж, — сказал сэр Паломид, — тогда вы увидите, как мы поведем бой с новыми силами.
И они взяли у оруженосцев своих коней и поскакали вслед за рыцарем с красным щитом. Они настигли его в долине у источника, где он спешился, чтобы отдохнуть, и снял шлем с головы, желая напиться из ручья.

 

ГЛАВА ХIX
Как сэр Ламорак бился в поединке с сэром Паломидом и жестоко его поранил

 

Сэр Паломид подскакал к нему вплотную и сказал:
— Рыцарь, помните ли вы меня и помните ли тот позор, что причинили вы мне недавно у стен замка? Так приготовьтесь же к бою, ибо я желаю с вами сразиться.
— Любезный рыцарь, — отвечал сэр Ламорак, — вам от поединка со мною не будет чести, ведь вы сами видели, что сегодня я уже тяжко потрудился.
— Что до этого, — сказал сэр Паломид, — то мне все равно, я желаю с вами сквитаться.
— Ну что ж, — сказал рыцарь, — быть может, я и устою против вас.
И с тем сел он на коня, взял в руку большое копье и изготовился к бою.
— Э, нет, — сказал сэр Паломид, — я на копьях с вами биться не буду, ибо знаю, что в конном бою я вас никогда не одолею.
— Но, любезный рыцарь,— отвечал тот,— рыцарю подобает сражаться верхом и на копьях.
— А это мы сейчас увидим,— сказал сэр Паломид. И с тем он спешился, перетянул щит свой наперед и обнажил меч. Тогда и рыцарь с красным щитом тоже слез с коня на землю, щит выставил перед собою и извлек из ножен меч. И пошли они друг на друга неспешным шагом, и обрушили один на другого тьму ударов, и так рубились в продолжение часа, не давая себе передышки. Они наседали и уклонялись, и оба жестоко разъярились и грозили друг другу погибелью. И с такой силою обрушивали они мечи свои, что разрубили один другому щиты пополам, рассекли и шлемы, и кольчуги, так что голое тело во многих местах проступало из доспехов.
Увидел сэр Паломид, что меч его противника весь залит кровью, и горько опечалился. И снова они то разили острием, то рубили с плеча, словно безумные. Но под конец ослабел вовсе сэр Паломид из-за той первой копьевой раны, что получил он еще у замка, ибо эта рана причиняла ему жестокие страдания.
— Ну, любезный рыцарь, — сказал сэр Паломид, — сдается мне, что мы уже довольно испытали друг друга, и теперь, если только вам угодно, я прошу вас вашей рыцарской честью открыть мне ваше имя.
— Сэр,— тот отвечал,— мне это вовсе не по сердцу, ведь вы поступили со мною не честно и не по-рыцарски, что вызвали меня на поединок, когда я уже был так утомлен. Но если вы мне назовете ваше имя, тогда и я назову вам мое.
— Сэр, знайте, что я зовусь сэр Паломид.
— А я, да будет вам ведомо, зовусь сэр Ламорак Уэльский, сын и наследник доброго рыцаря и короля сэра Пелинора. И сэр Тор, добрый рыцарь, мне единокровный брат.
Когда услышал это сэр Паломид, он опустился на колени и стал просить прощения:
— Ибо я не по-рыцарски поступил ныне с вами, зная о великих подвигах, вами прежде свершенных, я же постыдным и неучтивым образом вызвал вас сражаться со мною.
— Сэр Паломид,— отвечал сэр Ламорак,— вы сделали и сказали уже чересчур много!
И с тем он поднял его с земли обеими руками и сказал так:
— Сэр Паломид, достойный рыцарь, во всей здешней стороне нет рыцаря лучше и искуснее, и я весьма сожалею, что мы с вами сражались.
— А я не жалею,— отвечал сэр Паломид, — хоть и ранен сильнее вас; да это не беда, я скоро исцелюсь. Но я бы и за прекраснейший в здешней стороне замок не отказался бы от этой встречи с вами, ибо до конца дней моих я буду любить вас больше, нежели какого-либо другого рыцаря на свете, кроме брата моего сэра Сафира.
— И я тоже, — молвил сэр Ламорак. — Кроме брата моего сэра Тора.
Тут подъехал к ним сэр Динадан, и велика была его радость при виде сэра Ламорака. Оруженосцы же их починили им щиты и доспехи и остановили кровь из их ран. И в близлежащем монастыре они отдыхали всю ту ночь.

 

ГЛАВА XX
Как сэр Ланселот услышал о том, что Дагонет преследовал короля Марка, а некий рыцарь поверг его и остальных шестерых

 

А теперь мы снова возвратимся ко двору короля Артура. Когда прибыли туда сэр Ивейн и сэр Брандель с товарищами, они рассказали королю и сэру Ланселоту и сэру Тристраму, как сэр Дагонет, королевский шут, гонял в лесной чаще короля Марка и как неизвестный рыцарь их всех семерых сокрушил одним копьем,— и было при дворе много смеха и веселья, и потешались все над королем Марком и сэром Дагонетом. Но ни один из рыцарей не мог сказать, кто был тот рыцарь, что вступился за короля Марка. И они спросили самого короля Марка, не знает ли того рыцаря, он же ответил им так:
— Он назвался рыцарем, преследующим Зверя Рыкающего, и под этим именем послал к своей матери одного из моих прислужников. Она же, когда услышала, от кого он прибыл, заплакала прегорестно и открыла его имя моему прислужнику, сказавши так: «Ах, мой любезный сын сэр Паломид, отчего не пожелал ты со мною увидеться?» Вот почему,— сказал король Марк,— можно заключить, что это был сэр Паломид, благородный рыцарь. И все семеро рыцарей очень обрадовались, что узнали его имя.
А теперь возвратимся мы назад к сэру Ламораку и к сэру Паломиду с сэром Динаданом. Поутру сели они на коней и поскакали в сопровождении пажей и оруженосцев. И увидели они прекрасный замок на горе за прочными стенами. Они свернули туда и нашли в замке рыцаря по имени сэр Галахальт, владельца этого замка. Он встретил их сердечно и принимал щедро.
— Сэр Динадан,— спросил сэр Ламорак,— что намереваетесь вы делать?
— Сэр, я завтра поутру отправлюсь ко двору короля Артура.
— А я, клянусь головой,— сказал сэр Паломид,— в ближайшие три дня не сяду в седло, ибо я жестоко ранен и сильно истек кровью, и потому я стану здесь на отдых.
— Воистину так,— сказал сэр Ламорак,— и я останусь тут вместе с вами. Когда вы тронетесь в путь, тогда поеду и я, если только вы не слишком долго здесь задержитесь,— а до тех пор не сяду я на коня. И потому прошу вас, сэр Динадан, повремените и вы тут с нами, дабы нам поехать всем вместе.
-По чести,-отвечал сэр Динадан,-это для меня невозможно, ибо я испытываю столь неодолимое желание видеть сэра Тристрама, что долго пребывать от него вдали я не в силах.
— А! Сэр Динадан, — сказал сэр Паломид, — я вижу, вы любите моего смертельного врага! Как я могу доверять вам?
— Да будет вам ведомо,— отвечал сэр Динадан,— я люблю господина моего сэра Тристрама превыше всех рыцарей на свете и буду служить ему и поклоняться.
— И я тоже, — молвил сэр Ламорак, — сколько это в моих силах.
И вот наутро сэр Динадан пустился в путь ко двору короля Артура. Скачет он по дороге и вдруг видит: стоит на дороге всадник и уже изготовился к бою.
— Ни к чему это, — говорит сэр Динадан. — Ибо у меня нет охоты сражаться.
— Со мной вам придется вступить в поединок,— отвечал рыцарь,— а иначе вам тут не проехать.
— Сэр, вы по любви или по злобе вызываете меня на бой? И ответил рыцарь:
— Знайте, что я вызываю вас по любви, не злобе.
— Возможно, что и так, — сказал сэр Динадан, — но что-то уж очень жестока ваша любовь, если вы хотите выразить ее вашим жестоким копьем! Но вот что, любезный рыцарь,— сказал сэр Динадан,— раз вы непременно желаете со мною биться, то, пожалуй, разыщите меня при дворе короля Артура, и там я с вами сражусь.
— Что ж,— говорит рыцарь, — раз вы не желаете сражаться, то откройте мне ваше имя.
— Сэр рыцарь, мое имя — сэр Динадан.
— А, сэр, — молвил тот рыцарь,— я немало слышал о вас как о рыцаре добром и благородном, и знайте, что я люблю вас всем сердцем.
— Ну, а коли так, — сказал сэр Динадан, — значит, незачем нам с вами и драться!
И с тем они расстались.
И в тот же день он прибыл в Камелот, где сидел король Артур. И приветствовал он короля с королевой и сэра Ланселота, и сэра Тристрама; и весь двор радовался возвращению сэра Динадана, ибо был он рыцарь учтивый и разумный и добрый боец, а всех более любил сердечно сэра Динадана сэр Тристрам.
Стал расспрашивать сэра Динадана король, какие встретились ему приключения.
— Сэр,— отвечал сэр Динадан,— я повидал немало приключений, и про иные из них знает король Марк, но не про все.
И выслушал король рассказ сэра Динадана о том, как они с сэром Паломидом были у стен замка Феи Морганы, и как сэр Ламорак сражался, их опередив, как одолел в поединках двенадцать рыцарей и четверых из них убил насмерть и как после всего сокрушил еще и сэра Паломида и его, сэра Динадана.
— Этому я не могу поверить,— сказал король,— ведь сэр Паломид — превосходный рыцарь.
— Это истинная правда,— отвечал сэр Динадан, — и все же я видел, как он потерпел поражение в честном поединке.
И он поведал королю об этом поединке, как сэр Паломид оказался слабейшим, и раны его были тяжелые, и кровью истек он обильнее, нежели сэр Ламорак.
— И нет сомнения,— сказал сэр Динадан,— что, продлись поединок долее, быть бы сэру Паломиду убитым.
— Иисусе! — воскликнул король Артур,— это достойно всяческого удивления.
— Сэр,— молвил тут сэр Тристрам,— не должно вам дивиться, ибо, по моему мнению, нет на свете сейчас рыцаря доблестнее, ибо я испытал его силу в бою. И теперь могу сказать вам, что ни с одним рыцарем не пришлось мне в поединке так тяжко, разве только с господином моим сэром Ланселотом. И нет на свете рыцаря, не считая сэра Ланселота, который бился бы так доблестно, как сэр Ламорак.
— Да поможет мне Бог,— сказал король Артур,— я хотел бы, чтобы этот сэр Ламорак явился к нашему двору.
— Сэр,— сказал сэр Динадан,— он в недолгом времени будет здесь и сэр Паломид тоже. Боюсь только, что сэр Паломид пока еще не в силах выступать на турнире.

 

ГЛАВА XXI
Как король Артур повелел возгласить большой турнир, и как туда прибыл сэр Ламорак и поверг сэра Гавейна в многих других

 

А через три дня после этого король повелел устроить турнир у стен соседнего монастыря. И приготовились там выступить многие рыцари Круглого Стола, приготовились биться на копьях сэр Гавейн и его братья. Но сэр Ланселот, сэр Тристрам и сэр Динадан не стали выступать на том турнире, из любви к королю Артуру они уступили сэру Гавейну с братьями честь завоевать там первенство, если хватит у них сил.
Вот рано поутру облачились в доспехи сэр Гавейн и его братья, и свершили они немало бранных подвигов, и всех более отличился сэр Эктор Окраинный. Но сэр Гавейн превзошел там всех, и король и все рыцари поначалу присудили первенство сэру Гавейну.
Но вдруг увидел король Артур, что из лесу выехал в сопровождении двух оруженосцев рыцарь со щитом, затянутым кожей. Он подъехал незаметно и стал разить направо и налево и одним копьем сокрушил двух рыцарей Круглого Стола. Но в схватке потерял он чехол со своего щита. И тогда король и все увидели, что он носит красный щит.
— Ах, Иисусе! — вскричал король Артур.— Взгляните все на вон того рыцаря с красным щитом!
И повсюду раздались крики и возгласы:
— Берегитесь рыцаря с красным щитом! А он за краткий срок поверг наземь трех братьев сэра Гавейна.
— Да поможет мне Бог,— молвил король Артур,— в жизни не видел я такого славного копейщика.
Смотрит король и видит, что рыцарь тот уже скачет против сэра Гавейна, с такой силой он его поразил, что у того седло с коня соскочило.
— Как так? — спрашивает король сэра Гавейна.— Кажется нам, вас сбросили на землю? Хорошо было бы нам узнать, кто таков этот рыцарь с красным щитом.
— Я-то знаю его отлично, — сказал сэр Динадан,— но вам до поры не открою его имени.
— Клянусь головой,— сказал сэр Тристрам,— он орудует копьем лучше сэра Паломида, и если желаете знать, это — сэр Ламорак Уэльский.
Так они стояли и беседовали и вдруг видят: сэр Гавейн и тот рыцарь снова скачут друг на друга, и снова выбил он сэра Гавейна из седла и нанес ему жестокие увечья. И на глазах у короля Артура он сокрушил еще двадцать рыцарей после сэра Гавейна, и потому, уж конечно, первенство было присуждено ему как рыцарю, не ведающему себе равных. Но сэр Ламорак незаметно и ловко удалился от всей рыцарской рати и скрылся в лесу. Но это видел король Артур, ибо ни на миг не отрывал от него глаз.
И тогда король, сэр Ланселот, и сэр Тристрам, и сэр Динадан сели на низкорослых лошадей и поехали прямо вслед за добрым рыцарем сэром Ламораком Уэльским и вскоре его отыскали.
И сказал король так:
— А, любезный рыцарь, в добрый час мы вас встретили!
Он же, увидев короля, снял шлем свой и ему поклонился. А когда он увидел сэра Тристрама, то сошел с коня и подбежал к нему и хотел обнять его колени; но сэр Тристрам того не допустил, но сам спешился и пошел ему навстречу, и они заключили друг друга в объятья, и велика была тут их радость.
И король тоже возрадовался, а также и вся дружина рыцарей Круглого Стола, кроме сэра Гавеина и его братьев. Они же, когда узнали, что это сэр Ламорак, затаили на него жестокую злобу за то, что он в тот день подверг их всех бесчестью поражения. Сэр Гавейн созвал к себе тайно всех своих братьев на совет и сказал им так:
—Любезные братья, смотрите сами: кого мы ненавидим, того король Артур любит, и кого мы возлюбим, того возненавидит. И знайте, любезные мои братья, что этот сэр Ламорак никогда не будет питать к нам дружества, ибо мы убили его отца, короля Пелинора, потому что думали, что он убил нашего отца, короля Лота Оркнейского. А за смерть короля Пелинора сэр Ламорак отомстил нам, опозорив нашу мать. Вот поэтому и я жажду отмщения.
— Сэр,— отвечали Гавейновы братья,— давайте подумаем и поразмыслим, и какой вы ни изберете способ отомстить, увидите, что мы все готовы исполнить.
— Хорошо,— сказал сэр Гавейн.— Храните тайну, и мы дождемся удобного времени.

 

ГЛАВА XXII
Как король Артур заставил короля Марка помириться с сэром Тристрамом, и они отбыли в Корнуэлл

 

А мы тут продолжим рассказ и оставим сэра Гавейна и поведем речь о короле Артуре, который сказал однажды королю Марку:
— Сэр, окажите мне милость, о какой я попрошу вас.
— Сэр,— отвечал король Марк,— что могу, я все сделаю по вашей просьбе.
— Сэр, грамерси,— сказал король Артур. — Вот о чем прошу я вас: будьте добрым сеньором сэру Тристраму, ибо он — славнейший из мужей, и возьмите его с собою в Корнуэлл, пусть он повидается со своими друзьями, и там обходитесь с ним ласково и с почтением, ради любви вашей ко мне.
— Сэр,— отвечал король Марк,— я клянусь вам своей верою и верностью, какой обязан я и Господу моему и вам, что буду почитать его, ради вас, как только смогу и сумею.
— Сэр, — сказал король Артур,— я же прощу вам тогда все зло, которое вы причинили, если вы подкрепите свое обещание клятвой на книге.
— С доброй охотой,— отвечал король Марк.
И он поклялся на книге пред лицом короля Артура и всех его рыцарей, а после того король Марк и сэр Тристрам протянули и крепко пожали один другому руки. Но при сем том король Марк замыслил коварство, как позже оказалось, ибо он бросил сэра Тристрама в темницу и подло хотел его убить.
А вскоре король Марк с ними распростился, чтобы ехать к себе в Корнуэлл, и сэр Тристрам приготовился отправиться с ним вместе, и все рыцари Круглого Стола о том печалились и гневались. Всех же более разгневаны были сэр Ланселот и сэр Ламорак и сэр Динадан, ибо уж они-то знали, что король Марк задумал зарезать или уморить насмерть сэра Тристрама.
— Увы! — сказал сэр Динадан.— Неужто и в самом деле должен ехать господин мой сэр Тристрам?
Сэр же Тристрам при виде такой их печали только дивился.
— Увы! — сказал сэр Ланселот королю Артуру, — что сделали вы? Ведь вы лишитесь славнейшего из мужей при вашем дворе.
— Сэр, таково было его собственное желание,— отвечал король Артур,— и тут я был бессилен, ибо я сделал все, что возможно, и заставил их примириться.
— Примириться? — воскликнул сэр Ланселот.— Немного стоит такое примирение! Вы скоро услышите, что он убил сэра Тристрама либо бросил его в темницу, ибо он — трусливейший и коварнейший из рыцарей и королей на свете.
И с тем сэр Ланселот ушел и явился к королю Марку и сказал ему так:
— Сэр король, знай, что добрый рыцарь сэр Тристрам отправляется вместе с тобою. Смотри, воздержись от предательства, говорю тебе, ибо если причинишь ты зло этому рыцарю каким-нибудь коварством или обманом, то, клянусь моей верностью Господу и высокому Ордену Рыцарства, я убью тебя моими собственными руками!
— Сэр Ланселот, лишние эти речи, ведь я дал клятву и во всеуслышанье повторил ее пред королем Артуром и всеми рыцарями, и позор бы мне был великий, если б нарушил я мое слово.
— Добро вы говорите,— сказал сэр Ланселот,— но у вас слава столь коварного и лицемерного рыцаря, что верить вам невозможно. Клянусь Богом, всем известно, ради какой причины прибыли вы в эту страну: вы прибыли не для чего иного, но лишь для того, чтобы убить сэра Тристрама!
И вот, при всеобщей печали, выехали вместе король Марк и сэр Тристрам. Ибо таковы были воля сэра Тристрама и желание — отправиться вместе с королем Марком, и все это лишь затем, чтобы увидеть Прекрасную Изольду, ибо, не видя ее, не в силах был сэр Тристрам долее жить.

 

ГЛАВА XXIII
Как сэр Персиваль был возведен в рыцари короля Артура, и как заговорил немой и привел его к Круглому Столу

 

А мы теперь вновь обратимся к сэру Ламораку и поведем речь об его братьях: сэр Тор был первенцем короля Пелинора, рожденным женой скотопаса Ария, и потому он был незаконнорожденным; а сэр Агловаль был его первенцем, рожденным в браке; а также сэр Ламорак, Дарнард и Персиваль, они тоже были его законными сыновьями.
И вот когда король Марк и сэр Тристрам отъехали из Камелота, все там жестоко сокрушались и печалились отъезду сэра Тристрама. И восемь дней ни король, ни его доблестные рыцари не знали никаких развлечений.
Но по прошествии тех восьми дней прибыл ко двору рыцарь и с ним юный паж, и когда этот рыцарь снял доспехи, он прошел к королю Артуру и просил, чтобы его юного пажа произвели в рыцари.
— А какого он рода? — спросил король.
— Сэр,— отвечал рыцарь,— он сын короля Пелинора, некогда сослужившего вам добрую службу, и брат сэру Ламораку Уэльскому, доброму рыцарю.
— Добро,— сказал король.— А что за причина вам хлопотать, чтобы я возвел его в рыцари?
— Знайте же, господин мой король, что этот юный паж и мне приходится братом, как и сэру Ламораку, мое же имя — Агловаль.
— Сэр Агловаль,— молвил Артур,— ради сэра Ламорака и ради отца его он будет завтра возведен в рыцарское достоинство. А теперь скажите мне,— спросил Артур, — как его имя?
— Сэр,— отвечал рыцарь,— его имя Персиваль Уэльский. И вот на следующий день в Камелоте король посвятил его в рыцари. Но и сам король и все рыцари полагали, что еще немало времени пройдет, прежде чем он выкажет себя достойным рыцарского звания. И потому на обеде, когда король сел за стол, и следом и все рыцари — каждый по своему достоинству, король повелел ему сесть с простыми рыцарями, и сэр Персиваль там и сел, где повелел ему король.
А среди приближенных королевы была там одна девица, она была высокого рождения, но немая, и за всю жизнь не произнесла ни слова. И теперь вдруг вошла она прямо в дворцовую залу, приблизилась к сэру Персивалю, взяла его за руку и сказала громко, так что и король и все рыцари услышали:
— Встань, сэр Персиваль, благородный рыцарь, рыцарь Божий, и следуй за мною!
Он поднялся, и она подвела его с правой стороны к Погибельному Сидению и сказала так:
— Любезный рыцарь, займи вот это место, ибо тебе оно принадлежит и никому иному.
И с тем она удалилась, и призвали к ней священника, и она, покаявшись и получив отпущение грехов, умерла. Король же и весь его двор радовались за сэра Персиваля.

 

ГЛАВА XXIV
Как сэр Ламорак возлежал с женой короля Лота, и как сэр Гахерис убил ее, хотя она была ему родной матерью

 

А теперь мы обратимся к сэру Ламораку, который был при дворе в большом почете. Вскоре, по злому умыслу сэра Гавейна и его братьев, послали за их матерью, и она остановилась неподалеку в замке, что по соседству с Камелотом. А для того за нею послали, чтобы погубить сэра Ламорака.
Королева Оркнейская недолго успела пробыть там, а уж сэр Ламорак об том прознал и сгорал от страсти.
И вот, говоря об том коротко, он послал к ней, и была назначена между ними ночь, когда он должен был к ней прийти. Но про это проведал сэр Гахерис, и сел он в ту ночь на коня и стал поджидать сэра Ламорака. Вот видит он, скачет сэр Ламорак в полном вооружении, спешился у стен замка, привязал коня у потайного входа; а потом прошел во внутренние покои и снял с себя все доспехи. После того взошел он на ложе к королеве, и велика была ее радость, и его тоже, ибо они любили друг друга жестоко.
А сэр Гахерис, выждав нужное время, взошел к ним и приблизился к их ложу во всеоружии, с обнаженным мечом в руке, и, вдруг схвативши мать свою за волоса, отсек ей голову. Брызнула на сэра Ламорака горячая кровь, и увидел он, что это кровь той, которую он столь сильно любил, и уж конечно, он в горькой тоске взирал на это плачевное зрелище. В одной рубашке выскочил сэр Ламорак, горестный рыцарь, из постели и воскликнул так:
— О, сэр Гахерис, рыцарь Круглого Стола! Злое и черное дело вы сделали, и за это — позор вам великий! Увы! зачем вы убили вашу мать, которая вас родила? Уж скорее надлежало вам убить меня!
— Это ты причинил нам оскорбление,— отвечал сэр Гахерис,— а ведь мужчина родится на свет, чтобы служить людям, а не вредить. Но от нас ты не отделаешься безнаказанно. Ты опозорил моих братьев и меня, а твой отец убил нашего отца, теперь же еще ты возлег с нашей матерью, и это уж слишком, такого позора мы не вытерпим. Что же до отца твоего, короля Пелинора, то мой брат сэр Гавейн и я,— мы убили его!
— Тем большее вы свершили беззаконие,— отвечал сэр Ламорак,— ведь мой отец не убивал вашего отца, это сделал Балин Свирепый! И смерть моего отца по сей день не отомщена.
—Довольно слов,—сказал сэр Гахерис,—ибо если ты не прекратишь свои оскорбительные речи, я тебя заколю, но из-за наготы твоей мне стыдно будет тебя убивать. И знай, что где я ни встречу тебя, там я тебя и убью! А мать моя теперь избавлена от тебя и более уже не опозорит своих детей. Поспешай же прочь отсюда и возьми свои доспехи, дабы больше мне тебя уже не видеть!
Видит сэр Ламорак, что иного ему не остается, как покинуть замок. Он с поспешностью облачился в доспехи, сел на коня и поскакал оттуда прочь, предаваясь горькой печали. Но от горя и стыда он не поехал ко двору короля Артура, а свернул в другую сторону.
Когда же стало известно, что сэр Гахерис убил свою мать, король разгневался и приказал сэру Гахерису покинуть двор. А сэр Гавейн, тот разгневался, конечно, на сэра Гахериса за то, что он убил их мать, сэра же Ламорака отпустил живым. Велик был гнев короля, и многие рыцари тоже негодовали.
— Сэр,— сказал сэр Ланселот,— великое свершилось злодейство через коварный обман и злой умысел, ибо сестра ваша королева Оркнейская вероломно убита. Говорю вам: это — предательство. И еще говорю, что мы потеряем и доброго рыцаря сэра Ламорака. Я знаю наверное, что, прослышь об этом деле сэр Тристрам, никогда не возвратится он к вашему двору.
— Упаси Бог, — сказал король Артур,— чтобы я потерял сэра Ламорака!
— Потеряете,— сказал сэр Ланселот.— Ибо сэр Гавейн и его братья непременно убьют его тем ли способом или иным.
— Этого я не допущу,— молвил король Артур.

 

ГЛАВА XXV
Как сэр Агравейн и сэр Мордред повстречались с убегающим рыцарем, и как они оба были повержены, и о сэре Динадане

 

А теперь мы оставим сэра Ламорака и поведем речь о сэре Гавейне и его братьях, сэре Агравейне и сэре Мордреде.
Они ехали на поиски приключений, и повстречался им жестоко раненный рыцарь, скакавший во весь опор. Спросили они у него, какие несет он вести.
— Любезные рыцари,— он отвечал,— за мною гонится рыцарь, он убьет меня!
Между тем, по воле случая, ехал мимо во весь опор сэр Динадан. Но он не пообещал ему защиты. Только сэр Агравейн и сэр Мордред дали ему слово за него заступиться.
И тут появился его преследователь, он подскакал прямо к ним и приготовился к бою. Видя это, устремился на него сэр Мордред и ударил, но тот перекинул сэра Мордреда через круп его коня. Видя это, устремился прямо на того рыцаря сэр Агравейн. Но как расправился тот с сэром Мордредом, так же он расправился и с сэром Агравейном, и сказал так:
— Да будет вам ведомо, сэры, обоим: сэр Брюс Безжалостный зовут меня, вас ныне здесь одолевшего!
И он проехал над повергнутым Агравейном туда и обратно шесть раз.
Когда увидел это сэр Динадан, понял он, что придется и ему тоже вступить с ним в поединок во избежание позора. И вот съехались сэр Динадан и тот рыцарь, и сэр Динадан мощным ударом перебросил того через круп его коня. И тогда тот вскочил на коня и со стыда умчался прочь, ибо он был повержен на землю, — он, один из доблестнейших рыцарей в Артуровы времена и нещадный губитель добрых рыцарей.
Подъехал сэр Динадан к сэру Мордреду и сэру Агравейну.
— Сэр рыцарь,— сказали они,— вы славно бились и расквитались за нас сполна, и потому мы просим вас, откройте нам ваше имя.
-Любезные сэры, имя мое вам должно быть знакомо: я зовусь сэр Динадан.
Но когда они поняли, что перед ними сэр Динадан, то разъярились еще пуще прежнего, ибо они люто ненавидели сэра Динадана за сэра Ламорака. Ибо у сэра Динадана был такой обычай, что он любил всех добрых рыцарей, известных доблестью, и ненавидел всех губителей добрых рыцарей. Сэра же Динадана ненавидели только те, кто был ославлен среди рыцарей как подлый убийца.
И вот заговорил тот рыцарь, которого преследовал сэр Брюс Безжалостный, а имя его было — сэр Далан, и сказал он так:
— Если ты и есть сэр Динадан, то ты убил моего отца.
— Возможно, что и так — отвечал сэр Динадан,— но если я и сделал это, то лишь защищаясь и лишь по его вызову.
— Клянусь головой,— молвил Далан. — За это ты умрешь! И с тем он выдвинул свой щит и выставил копье. И говоря кратко, сэр Динадан сбил его с коня, так что тот едва шею себе не сломал. Подобным же образом поразил он и сэра Мордреда с сэром Агравейном. Но впоследствии, во время поисков Святого Грааля, они трусливо и предательски убили сэра Динадана, и тем совершили злое дело, ибо он был добрый шутник и славный рыцарь.
И вот поехал сэр Динадан дальше и приехал к замку, который назывался Красный Дол, и там нашел сэра Паломида, еще не оправившегося от раны, что нанес ему сэр Ламорак. И поведал сэр Динадан сэру Паломиду все, что знал и слышал про сэра Тристрама,— как он уехал вместе с королем Марком, и все по своей воле и по своему желанию. От таких вестей разгневался сэр Паломид, ибо он любил Прекрасную Изольду и понимал, что теперь-то сэр Тристрам наслаждается ее обществом.

 

ГЛАВА XXVI
Как король Артур, королева и Ланселот получили письма из Корнуэлла, и об их ответах

 

Мы же оставим сэра Паломида и сэра Динадана в замке Красный Дол и обратимся вновь к королю Артуру. Прибыл к нему из Корнуэлла рыцарь по имени сэр Фергус, один из рыцарей Круглого Стола, и поведал королю и сэру Ланселоту добрые вести о сэре Тристраме и доставил от него учтивые письма. Он сказал им, что оставил сэра Тристрама в замке Тинтагиль.
А вскоре прибыла туда еще девица с учтивыми письмами к королю Артуру и к сэру Ланселоту, и приняли ее король и королева и сэр Ланселот с великим радушием. И были ими написаны и отосланы столь же учтивые письма в ответ. Но сэр Ланселот в своем письме предостерегал сэра Тристрама против короля Марка и называл его королем Лисом, как говорят о том, кто постоянно замышляет предательство и зло; и за это сэр Тристрам возблагодарил в своем сердце сэра Ланселота.
Девица вернулась потом к Прекрасной Изольде и отдала ей письма от короля и сэра Ланселота, Изольда же тем письмам очень обрадовалась.
— Любезная девица, — спросила Изольда Прекрасная,— как поживают господин мой Артур и королева Гвиневера и благородный рыцарь сэр Ланселот?
И девица, коротко сказать, ответила так:
— Радуются вашей и сэра Тристрама радости.
— Бог да вознаградит их,— сказала Изольда,— ибо сэр Тристрам принял великие страдания из-за меня, и я — из-за него.
С тем девица ее оставила и явилась с письмами к королю Марку. И когда он их прочел и разобрал, то разгневался на сэра Тристрама, ибо догадался, что это он послал девицу к королю Артуру. В письмах короля Артура и сэра Ланселота король Марк усмотрел себе угрозу и, прочитавши их, заподозрил сэра Тристрама в измене.
— Девица, — сказал король Марк,— не поедете ли вы обратно и не отвезете ли от меня письма к королю Артуру?
— Сэр,— она отвечала, — я к вашим услугам, готова ехать, когда ни будет на то ваша воля.
— Хорошо сказано, — молвил король.— Явитесь к нам завтра за письмами.
С тем она его оставила и пришла к Изольде Прекрасной и к сэру Тристраму и объявила им, что собирается с письмами назад к королю Артуру.
— Тогда мы просим вас, — сказали они, — прийти к нам после того, как вы получите письма от короля, дабы мы могли узнать, что в них написано.
— Так я и сделаю, госпожа, ибо знайте, ради сэра Тристрама я на все готова, я ведь долгое время ему служила.
Вот наутро явилась девица к королю Марку, чтобы получить у него письма и отправиться в путь.
— Девица, — сказал ей король Марк, — я передумал и не буду сейчас слать письма королю Артуру.
Сам же он тайно отправил письма королю Артуру и к королеве Гвиневере и к сэру Ланселоту. Отбыл с письмами его слуга, и нашел он короля с королевой в Уэльсе, в Карлионе. Король с королевой были у обедни, когда он явился с письмами, и по окончании молитвы они вскрыли тайком эти письма, оставшись одни. Письмо Артуру было на диво кратким и содержало совет королю, чтобы он заботился о себе и о своей жене и смотрел за своими рыцарями, а он, король Марк, о своей жене и о рыцарях позаботится сам.

 

ГЛАВА XXVII
Как сэр Ланселот был разгневан письмом, которое получил от короля Марка, и о сэре Динадане, который сложил песню о короле Марке

 

Прочел то письмо король Артур и задумался о многом; и припомнились ему слова сестры его Феи Морганы, как она говорила, будто бы есть что-то между королевой его Гвиневерой и сэром Ланселотом. Долго сидел король, погруженный в эти думы. Но под конец вспомнил он, что его родная сестра — ему враг и ненавидит королеву и сэра Ланселота смертельной ненавистью. И с тем изгнал он все эти мысли из своей головы.
После того перечел письмо король Артур, а в конце письма значилось, что король Марк почитает сэра Тристрама своим смертельным врагом и пусть не сомневается король Артур, он еще отомстит сэру Тристраму. И за то разгневался король Артур на короля Марка.
А когда королева Гвиневера разобрала и прочла свое письмо, то ее гневу не было меры, ибо в письме содержались оскорбления ей и сэру Ланселоту. Она тайно переслала это письмо сэру Ланселоту. Он же, узнав содержание письма, так огорчился, что бросился на ложе свое и крепко уснул. Об этом прознал сэр Динадан, ибо такой у него был обычай, что он был в близкой дружбе со всеми добрыми рыцарями. И покуда сэр Ланселот спал, он украдкой вынул у него из руки письмо и прочел все от слова до слова, а прочтя, стал громко сокрушаться об его обиде. Тут пробудился сэр Ланселот, подошел к окну, снова перечел письмо и еще того более разгневался.
— Сэр, — сказал ему сэр Динадан,— что мучит вас? Прошу вас, откройте мне ваше сердце, ибо клянусь Богом, вы знаете отлично, что я желаю вам только добра, ведь я бедный рыцарь, слуга вам и всем славным рыцарям. И хоть сам я не из доблестных, я люблю всех тех, кто исполнен доблести.
— Это правда,— сказал сэр Ланселот, — вы рыцарь достойный доверия, и, из великого доверия к вам, я посвящаю вас в мою тайну.
И когда сэр Динадан его выслушал, он сказал:
—Сэр, вот вам мой совет: выкиньте из головы все угрозы, ибо король Марк так низок и коварен, что прямыми путями от него ничего не добьешься. И увидите, что сделаю я: я сложу про него песню, а когда она будет готова, пошлю к нему певца с арфой, и он споет ее перед ним.
И с тем он ушел и сложил песню и обучил ей менестреля по имени Элиот, а тот, запомнив песню, обучил ей еще многих менестрелей. А после, с согласия короля Артура и сэра Ланселота, отправились менестрели в Уэльс и Корнуэлл и повсюду пели песню, что сложил сэр Динадан про короля Марка, и то была самая злая из песен, когда-либо спетых под звуки арфы или же иного инструмента.

 

ГЛАВА XXVIII
Как сэр Тристрам был ранен, и о войне, которую вел король Марк, и о том, как сэр Тристрам дал обещание его спасти

 

Мы же теперь вновь обратимся к сэру Тристраму и к королю Марку. Случилось так, что, выступая на королевском турнире, сэр Тристрам был сильно ранен и копьем и мечом, однако первенство все же досталось ему. По окончании же турнира он уехал на поправку в замок к одному доброму Корнуэльскому рыцарю по имени сэр Динас-Сенешаль.
Но по несчастью, в это время как раз прибыло из Саксонии великое множество воинов, целое несметное войско, и высадились они совсем неподалеку от Тинтагиля. Предводителем же у них был сэр Элиас, искусный боец.
Узнавши о том, что враги вторглись на его землю, горько печалился и сокрушался король Марк, ибо по своей доброй воле он ни за что не желал послать за сэром Тристрамом, так смертельно он его ненавидел. Но когда собрался его совет, все предвидели и понимали, какими бедами грозит могучая вражья сила. И, согласившись между собой, они сказали королю Марку так:
— Сэр, знайте, что должно вам послать за сэром Тристрамом, славным рыцарем, а иначе нам никогда не одолеть врагов, ибо только сэр Тристрам может против них воевать, мы же только напрасно будем грести против течения.
— Хорошо,— сказал король Марк,— я поступлю по вашему совету.
И хотя было это ему вовсе не по душе, но нужда заставила его послать за сэром Тристрамом.
Вот послали за ним со всей возможной поспешностью, чтобы он прибыл ко двору короля Марка. И услышав, что его призывают, с трудом сел сэр Тристрам верхом на смирную лошадь и поехал к королю Марку. Когда же он явился, то король сказал ему так:
—Любезный племянник сэр Тристрам, дело у нас к вам такое: вторглись в нашу землю враги из Саксонии, они уже здесь неподалеку, и предстоит нам встретить их, не откладывая, а иначе они погубят нашу страну.
— Сэр,— отвечал сэр Тристрам, — знайте, что вся моя сила к вашим услугам. Но только, сэр, ближайшие восемь дней я не смогу носить оружия, ибо мои раны еще не зажили. Но когда пройдет этот срок, тогда я сделаю все, что могу.
— Хорошо сказано,— молвил король Марк.— Возвращайтесь же назад, отдыхайте и набирайтесь свежих сил, а я тем временем выйду навстречу саксонцам со всем моим войском.
С тем король возвратился в Тинтагиль, а сэр Тристрам вернулся на поправку в замок сэра Динаса.
Король собрал большое войско и разделил его на три полка. Первый полк возглавил сэр Динас-Сенешаль, а сэр Андред встал во главе второго; третий же полк возглавил сэр Аргус, кровный родич короля Марка,
У саксонцев же было три больших полка и много искусных бойцов.
И вот, по совету своих рыцарей, король Марк вышел с войском из замка Тинтагиль и напал на полки врагов. Впереди всех ехал сэр Динас, добрый рыцарь, и своими руками он зарубил двух рыцарей. И началось тут большое сражение. Много в нем было поломано копий, побито мечей, повержено добрых рыцарей. Но изо всех отличился в Марковом войске Динас-Сенешаль.
И долго длился тот бой, и великое множество народу в нем полегло, но под конец король Марк и сэр Динас, как ни противно то было их воле, принуждены были укрыться в стенах замка Тинтагиль, так много у них было перебито войска. Саксонцы же преследовали их по пятам, десятеро проникли вслед за ними внутрь замка, и четверо были убиты опускными воротами.
И тогда король Марк снова послал к сэру Тристраму слугу, и посланный поведал ему обо всех потерях. Сэр Тристрам отправил его назад и наказал ему так:
— Передай королю Марку, что я прибуду, лишь только поправлюсь, а раньше ему от меня не будет проку.
Такой получил от него ответ король Марк.
Между тем явился под стены Тинтагиля сэр Элиас и потребовал от короля Марка, чтобы он сдал замок.
— Ибо вы ведь не в силах его долее удерживать.
— Сэр Элиас,— отвечал король Марк,— если я не получу подкрепления, то мне и в самом деле придется сдать вам замок.
И в третий раз послал король Марк к сэру Тристраму за подмогой.
К этому времени сэр Тристрам уже почти поправился, он собрал десятерых добрых рыцарей короля Артура и с ними поскакал к Тинтагилю. Но при виде несметного саксонского войска подивился сэр Тристрам. Пришлось ему ехать лесами и оврагами, и так незаметно подобрался он к замковым воротам. Лишь у самых ворот бросился на него один рыцарь, увидя, что он хочет проникнуть в замок. Встретил его сэр Тристрам и на всем скаку насмерть его поразил. Так же обошелся он и еще с тремя. И все десять его добрых рыцарей тоже убили каждый по всаднику. И въехал сэр Тристрам в ворота Тинтагильского замка.
Когда узнал король Марк о прибытии сэра Тристрама, он ему очень обрадовался, и вся его дружина тоже, и веселились все по случаю его приезда.

 

ГЛАВА XXIX
Как сэр Тристрам выиграл бои, и как Элиас вызвал желающих на поединок

 

А наутро выехал военачальник Элиас и обратился к королю Марку:
— Выходите и примите бой, ведь славный рыцарь сэр Тристрам уже прибыл к вам. И теперь позор тебе, — говорил Элиас,— отсиживаться за стенами замка.
Услышав такие речи, разгневался король Марк, он не вымолвил ни слова, но отправился к сэру Тристраму спрашивать его совета.
— Сэр, — сказал сэр Тристрам, — если на то ваша воля, я могу сам ему дать ответ.
— Да, такова наша воля,— отвечал король Марк. И тогда сказал сэр Тристрам посланным так:
— Передайте господину вашему от короля и от меня, что завтра мы дадим ему бой в открытом поле.
— Сэр, а как ваше имя? — спросили они.
— Сэр, да будет ведомо вам, что мое имя — сэр Тристрам Лионский.
И с тем они отбыли и передали все своему предводителю Элиасу.
— Сэр, — сказал меж тем сэр Тристрам, — прошу вас, отдайте на завтрашний день ваше войско под мое начало.
— Сэр, прошу вас, считайте его у себя под началом, — отвечал король.
И тогда сэр Тристрам стал готовить полки к завтрашней битве. Он разделил все войско на шесть частей и поставил сэра Динаса-Сенешаля во главе передового отряда, а других рыцарей назначил вести остальных. И в ту же ночь спалил сэр Тристрам прямо на воде все саксонские корабли. Узнавши про это, Элиас сразу же сказал, что это — дело рук сэра Тристрама.
— Ибо он замыслил отрезать нам путь назад, чтобы ни один из нас не спасся. И потому, любезные други, завтра будем биться бесстрашно, не убоимся, не дрогнем перед рыцарем, будь он даже первый рыцарь в мире, ведь все равно один он всех нас не одолеет.
И они расположили полки свои четырьмя отрядами, и дивны были боевые уборы и блестящие доспехи их бойцов.
Вот вышли из ворот замка воины короля Марка, и осадные рати набросились на них яростно, и завязался бой, в котором особенно отличился сэр Динас-Сенешаль. Но все же, несмотря на его подвиги, сэр Динас и его дружина стали терпеть поражение.
И тогда выехал из замка сэр Тристрам и одним копьем поразил насмерть двух рыцарей. И стал он сеять смерть направо и налево, так что дивились все его бранным подвигам. И видно было, как сражение то отодвигалось от замка на расстояние полета стрелы, то подкатывалось к самым воротам. Но вот выехал Элиас-военачальник, он носился яростно по полю битвы туда и сюда и самому королю Марку нанес столь могучий удар по шлему, что выбил его прочь из седла. Тогда сэр Динас вновь подсадил короля Марка на коня.
И прискакал туда сэр Тристрам, точно дикий лев, он схватился с сэром Элиасом и с такой силой ударил его по шлему, что тот вывалился из седла. Так продолжался бой до ночи, и тогда, потеряв убитыми великое множество людей и множество раненых увозя с собою, обе стороны отошли на прежние рубежи.
Когда король Марк оказался за стенами своего замка Тинтагиль, он не досчитался из рыцарей своих целой сотни, те же, кто осаждали замок, потеряли двести рыцарей. После того обе стороны оказали помощь своим раненым, и тогда те и другие сошлись на советы. И знайте, что ни та сторона, ни другая не желала возобновлять сражение, дабы обоим войскам выйти из этого дела с честью.
Когда Элиас-военачальник узнал о гибели своих людей, он предался великой печали; когда же он услышал, что его люди не хотят больше биться, гневу его не было меры. И тогда Элиас, не долго думая, послал к королю Марку и надменно потребовал, чтобы король нашел рыцаря, который сразился бы с ним, Элиасом, один на один, а если он убьет того рыцаря, то будет взимать ежегодную дань с Корнуэлла, а если тот рыцарь убьет его, тогда навеки откажутся саксонцы от своих притязаний.
Вот отбыл посланец к королю Марку и передал ему, что господин его Элиас вызывает его найти рыцаря, который с ним сразился бы один на один. Выслушал король Марк это посольство и велел ему дожидаться ответа. А сам созвал он все свое войско, чтобы получить наилучший совет, и все они сказали одно:
-Нам сражаться нет охоты, ведь когда бы не доблесть сэра Тристрама, мы бы и вчера с поля боя живыми не ушли. И потому, сэр, мы так полагаем, что лучше будет сыскать рыцаря, который бы вступил с ним в поединок, как он по-рыцарски предлагает.

 

ГЛАВА XXX
Как сэр Элиас и сэр Тристрам бились друг с другом из-за дани, и как Тристрам убил сэра Элиаса на поле боя

 

Но хоть судить-то они так судили, однако рыцаря, чтобы сражаться, сыскать не могли.
— Государь,— объявили они все ему,— нет такого рыцаря, который бы осмелился выйти против Элиаса.
— Увы! — сказал король Марк.— Тогда я опозорен и погиб, если только племянник мой сэр Тристрам не возьмет на себя этот поединок.
— Сэр, да будет вам ведомо, — сказали все, — он вчера потрудился на поле брани сверх меры и тяжко устал и жестоко изранен.
— Но где же он? — спросил король Марк. И ответил один из них:
— Сэр, он лежит на своей постели и отдыхает.
— Увы! — сказал король Марк, — если я не получу помощи от племянника моего сэра Тристрама, я навеки безвозвратно погиб.
И с тем один из них отправился к сэру Тристраму, который лежал обессиленный после боя, и передал ему слова короля Марка. И сэр Тристрам сразу вскочил, накинул на себя долгополую ферязь и явился перед королем и лордами. И увидя их столь сокрушенными, спросил, какие у них вести.
— Хуже некуда, — отвечал король.
И он поведал ему все, что вы слышали ранее.
— Что же до вас,— сказал король,— с вас не можем мы более спросить ничего, ибо через вашу храбрость в прошлом бою вы всех нас уже спасли от смерти.
— Сэр, — молвил сэр Тристрам, — вижу я, что вы ждете от меня помощи, да и понятно, что я должен сделать все, что в моих силах, для спасения чести моей и жизни, хотя я изранен и весь разбит. И раз уж сэр Элиас шлет нам заносчиво свой вызов, я его принимаю! Либо погибну я на поле боя, либо избавлю Корнуэлл от прежней дани. А потому призовите немедля его посланца, и он услышит мой ответ. Ибо раны мои еще свежи, им еще семь дней заживать, а пока они день ото дня будут все болезненнее, так что пусть он передаст, что я стану с ним биться завтра же.
И приведен был Элиасов посланец пред очи короля Марка.
— Слушай, приятель,— сказал сэр Тристрам, — поспеши к господину твоему и скажи, чтобы он дал залог со своей стороны, как король даст залог со своей стороны. И еще скажи твоему господину, что сэр Тристрам, рыцарь короля Артура из дружины рыцарей Круглого Стола, завтра встретится с твоим господином, дабы вести с ним бой верхами, покуда достанет сил у коня, а после того — пеший бой до последнего дыханья.
Оглядел посланец сэра Тристрама с головы до ног и с тем отбыл. И явившись к своему господину, передал ему ответ сэра Тристрама.
Наутро выдали заложников с обеих сторон и принесли все заверения, со всей возможной ясностью, что кому ни достанется победа, то уж раз навсегда. И собрались оба войска с обоих концов поля под стенами Тинтагиля, и ни на ком не было оружия, кроме сэра Тристрама и сэра Элиаса. И вот когда приготовления были окончены, они разъехались, а потом пустили друг другу навстречу коней во весь опор, и так ударили один другого, что рухнули оба, и кони и всадники, наземь. Но тут же вскочили оба на ноги, перетянули щиты свои на грудь и с обнаженными мечами в руках стали так рубиться друг с другом, словно пламя полыхало над ними. И рубились они, то наседая, то приседая, рассекая друг на друге панцири и шлемы, щербя щиты и нанося один другому столь жестокие раны, что горячая кровь бежала на землю.
Так бились они в продолжение часа, когда стал вдруг сэр Тристрам слабеть и изнемогать, и потекла его кровь обильно, и сильно подался он назад. Видя это, стал наседать на него сэр Элиас с новой яростью и нанес ему множество свежих ран. А сэр Тристрам все изворачивался и уклонялся, отступая то в одну, то в другую сторону, из последних сил заслонялся щитом; и все говорили, что он побежден, ибо на один его удар сэр Элиас отвечал двадцатью.
И поднялся смех на стороне саксонцев, а на стороне короля Марка громкий плач.
— Увы,— воскликнул король Марк,— мы все опозорены и погублены навсегда!
Ибо, как повествуется в Книге, никогда еще не приходилось сэру Тристраму в бою так тяжко, разве только когда бился он с сэром Ланселотом. Остановились они и посмотрели вокруг себя и видят: одна сторона смеется, а другая плачет. И вспомнил тогда сэр Тристрам о своей даме, Изольде Прекрасной, взиравшей на него, и подумал он, что, может быть, никогда уже ему не быть с нею вместе. И тогда поднял он щит свой, что уже касался земли, и ринулся на сэра Элиаса и осыпал его свирепыми ударами двадцать на одни, и рассек ему надвое щит и панцирь, так что хлынула кровь его горячая на землю потоком.
Тут стали смеяться король Марк и все корнуэльцы, а на той стороне стали плакать. А сэр Тристрам крикнул сэру Элиасу:
— Покорись!
Пошатнулся сэр Элиас, споткнулся, и при виде того сказал ему сэр Тристрам:
— Сэр Элиас, я от души о тебе сожалею, ибо ты — превосходнейший рыцарь, какого я когда-либо встречал, не считая сэра Ланселота.
И с тем сэр Элиас повалился на землю и умер.
— Что еще должен я сделать? — спросил сэр Тристрам короля Марка.— Ибо этот бой окончен.
И разошлись все. Король Марк многих из них оставил у себя пленниками в возмещение вреда и ущерба, остальных отослал на родину собирать выкуп. А сэру Тристраму обмыли и исцелили все раны. Но несмотря ни на что, король Марк не оставлял своих замыслов убить сэра Тристрама, однако сэр Тристрам, хоть и видел это и слышал про коварство короля Марка, не прятался от него, но где бы ни была Изольда Прекрасная, там и он был подле нее.

 

ГЛАВА XXXI
Как на большом пиру король Марк призвал менестреля, и тот спел песню, которую сочинил Динадан

 

Мы же теперь оставим это и поведем речь о менестрелях, посланных в Корнуэлл сэром Ланселотом и сэром Динаданом. Вот на большой пир, что задал король Марк по случаю изгнания из страны саксонцев, явился менестрель Элиот с песней, сложенной сэром Динаданом. Он пробрался тайно к сэру Тристраму и пересказал ему Динаданову песню о короле Марке. Выслушал ее сэр Тристрам и сказал:
— Господи Иисусе! Дивно, как этот сэр Динадан способен и добро творить, и зло. На этот раз он задумал злое дело!
— Сэр, — спрашивает Элиот,— возможно ли мне спеть эту песню перед королем Марком?
— Да, клянусь спасением,— отвечал сэр Тристрам,— ибо кто тебя вздумает обидеть, я буду твоим защитником.
Во время пиршества вошел менестрель Элиот с остальными певцами и начал свою песню. И потому что был он певец искусный, все гости стали слушать его песню, сложенную сэром Динаданом, в которой так поносил он короля Марка за его предательство, что люди и не слыхивали такого. Когда же он пропел песню до конца, разгневался жестоко король Марк и вскричал:
— Менестрель, как смеешь ты распевать такие песни предо мною?
— Сэр,— отвечал Элиот,— знайте, что я менестрель, и должен делать, как велят мне мои господа, чьи цвета ношу я на своем платье. И да будет ведомо вам, сэр, что это сэр Динадан, рыцарь Круглого Стола, сложил эту песню и прислал меня, дабы я пел ее перед вами.
— Твоя правда,— молвил король Марк,— И потому что ты менестрель, ты уйдешь отсюда цел и невредим. Но повелеваю тебе: торопись и исчезни прочь с моих глаз!
Певец Элиот ушел и, явившись к сэру Тристраму, поведал ему, как было дело. И тогда сэр Тристрам наказал составить письма со всей возможной учтивостью к сэру Ланселоту и сэру Динадану и послал с менестрелем провожатых вывести его из пределов Корнуэлла.
Нам же остается сказать, что король Марк был в ярости, ибо он полагал, что та песня была сложена по наущению сэра Тристрама, и потому он замыслил погубить сэра Тристрама и всех, кто был в Корнуэлле ему другом.

 

ГЛАВА ХХХII
Как король Марк изменнически убил своего брата Бодуина в благодарность за службу, которую он ему сослужил

 

Теперь обратимся мы к другой теме и поведем речь о том, что приключилось между королем Марком и его братом, добрым принцем Бодуином, которого горячо любил весь народ той страны.
Случилось однажды, что неверные сарацины высадились на берег Корнуэлла вскоре после ухода саксонцев. Когда добрый принц Бодуин узнал, где они высадились, он тайно и скоро собрал в том месте своих людей. И еще до наступления дня он повелел развести дикие огни на трех своих кораблях, поднял вдруг паруса, подошел по ветру и вторгся в самую гущу сарацинского флота. И говоря коротко, с этих трех кораблей огонь перекинулся на суда сарацинов и спалил их, так что ни одного не осталось. А на рассвете доблестный принц Бодуин и его дружина с кликами и возгласами напали на неверных, перебили их всех числом сорок тысяч и ни одного не оставили в живых. Король же Марк при этом известии жестоко разгневался, что брат его стяжал себе такой почет и славу. И оттого, что этот принц был всеми любим в стране более, нежели он, король, и оттого, что он был другом сэру Тристраму, король Марк задумал его погубить.
Для того, спешно и безотлагательно, он, замыслив измену, послал за принцем Бодуином и женой его Англидой, повелев им явиться немедленно и привезти с собою их малолетнего сына, дабы он мог увидеть племянника. А нужно ему это было для того, что он вознамерился и младенца тоже убить, как и отца, ибо был он подлейший из предателей, когда-либо живших на свете. Увы! за всю доброту его и за славные подвиги благородный Бодуин был убит!
Вот явился он с женою своею Англидой к королю, и король был с ними притворно ласков, пока они не отобедали. А потом подозвал король своего брата и сказал ему так:
— Брат, что там было у вас, когда приплыли неверные? Мне думается, ваш долг был оповестить об этом меня и призвать меня к месту сражения, ибо правильнее было бы, чтобы слава досталась мне, а не вам.
— Сэр, — отвечал принц Бодуин,— если бы я тогда послал за вами, неверные успели бы разорить все мои владения.
— Ты лжешь, коварный изменник! — сказал король Марк.— Ты всегда норовишь отнять у меня славу, а меня обрекаешь бесчестью, и ты любишь то, что ненавистно мне!
И с тем ударил он его кинжалом прямо в сердце, так что тот и слова уже больше не вымолвил.
А леди Англида зарыдала прегорестно и упала в обморок, когда у нее на глазах закололи ее супруга. Но ничего уже не оставалось делать, с принца Бодуина сняли одежды, увезли его и похоронили. Но супруга его леди Англида тайком унесла его рубашку и дублет и спрятала у себя.
Сильно горевали и убивались тогда сэр Тристрам, сэр Динас и сэр Фергус, а также и все другие рыцари, ибо добрый принц был всеми любим.
А Изольда Прекрасная послала за женой его Англидой и дала ей совет уезжать без промедления, а иначе будет убит и ее малолетний сын, Александр-Сирота. Выслушав такой совет, она села на коня, взяла своего сына и поскакала прочь, сопровождаемая лишь несколькими бедняками, что осмелились за ней последовать.

 

ГЛАВА XXXIII
Как Англида, жена Бодуина, бежала со своим юным сыном Александром-Сиротой и прибыла в замок Арундель

 

Король же Марк, сделав свое черное дело, на том не успокоился, но, ища мести, с мечом в руке бегал по дворцовым покоям в поисках Англиды и ее юного сына. Не найдя ее нигде, он призвал к себе одного доброго рыцаря по имени сэр Садук и повелел ему под страхом смерти догнать и возвратить Англиду с ее юным сыном.
И пустился в путь сэр Садук и поскакал вслед за Англидой. Через десять миль он ее нагнал и крикнул ей, чтобы она повернула коня и возвратилась ко двору короля Марка.
— Увы, любезный рыцарь,— молвила она, — что за корысть вам в смерти моего сына или в моей смерти? Ведь я и так претерпела слишком много горя и жестокую потерю.
— Госпожа,— отвечал сэр Садук, — ваша потеря горька и плачевна. Но вы, госпожа,— сказал сэр Садук,— покинете ли с сыном вашим эту страну и сумеете ли вырастить его, покуда он не войдет в возраст, дабы он тогда отомстил за смерть отца? Когда так, я согласен отпустить вас, если вы обещаете мне отомстить за смерть принца Бодуина.
— Ах, благородный рыцарь, да вознаградит тебя Иисус! И если только сын мой Александр-Сирота доживет до рыцарского возраста, он получит от меня рубашку и дублет своего отца с кровавыми пятнами и услышит рассказ о том, как все было и что возложено на него, и уж этого он до конца дней своих не забудет.
И вот они распрощались друг с другом, и сэр Садук поскакал прочь. Когда же сэр Садук возвратился к королю Марку, то его он уверил, будто утопил юного Александра. И король Марк был тому очень рад.
Мы же теперь обратимся к Англиде, которая днем и ночью скакала куда глаза глядят, торопясь покинуть Корнуэльские пределы, лишь изредка, лишь кое-где останавливаясь на отдых, и все время держала путь на юг, к берегу моря, покуда не случилось ей выехать к замку, который назывался Магон, а ныне зовется Арундель, что в Сассексе. Управитель того замка радушно встретил Англиду и объявил ей, что она — у себя дома. И был ей оказан там почетный прием, ибо жена того управителя была ей близкая родня. Имя же управителя было сэр Беллингер, и он сообщил Англиде, что этот замок по праву наследования принадлежит ей.
И там прожила Англида много лет и много зим, покуда не вырос Александр большим и сильным, и не было никого в том краю равного ему в мощи, и в играх и состязаниях ни один не мог его превзойти.

 
 
свежий номер
(the fresh number)
архив 
(the archive)
новое учение
(the new study)
центурии
(tsenturii)
ссылки
(the reference)
Библиотека
(library)

ПОМОЩЬ
(the help)
Сервис почтовых рассылок CONTENT.MAIL.RU

Content.Mail.Ru

добавь себе кнопочку

 Рейтинг@Mail.ru

партнёры

Hosted by uCoz